Как часто говорят, Европейский Союз долго служил ширмой, которой прикрывались слабость Франции и сила Германии. Сквозь призму ЕС бесстыдная погоня Парижа за своими национальными интересами виделась преувеличенной, а Берлин мог делать вид, что в него собственных точно нет.
Но кризис евро решительно склонил чашу властных весов в сторону ФРГ с Ангелой Меркель во главе - и иллюзия развеялась. Недавнее распределение ключевых должностей, похоже, и вовсе положило этой иллюзии конец, пишет EUROUA.COM переводя статью The Economist.
Это не сразу бросается в глаза. Ни одному немцу в Брюсселе не достался значимый пост (за исключением Мартина Шульца, который остается председателем Европейского парламента). На прошлой неделе новоизбранный президент Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер распределял разнообразные кресла среди выдвиженцев, предложенных национальными правительствами. Гюнтеру Эттингеру из Германии поручили «цифровую экономику и общество»: вряд ли можно это назвать блестящей перспективой для представителя крупнейшего и богатейшего государства европейского клуба (хотя, конечно, Юнкер утверждает, что комиссары оставляют свои паспорта за порогом). Кроме того, за работой назначенца будет наблюдать представитель крошечной Эстонии, вице-президент Андрус Ансип.
Читайте также: Что ждать Украине от нового главы Еврокомиссии?
Но влияние Германии проявляется завуалировано. Лучший пример - комиссар по экономическим и финансовым делам. После начала кризиса евро именно этому человеку приходится выступать в роли фискального сторожевого пса и увещевать те страны еврозоны, которые не придерживаются бюджетных обязательств. Эту работу с удовольствием выполняли два суровые финна, которые занимали пост с 2010 года и работали, по словам одного чиновника, «как суррогат немцев».
В 2014-м французское правительство, достаточно далекое от бережливости, изо всех сил пыталось пролоббировать на эту должность Пьера Московича, министра финансов своей страны в 2012-2014 годах. Меркель ужасалась самой только мысли про такого козла в евроогороде. После длительного борьба он получил пост, но оказалось, что за его работой будут следить двое недремлющих вице-президентов, среди которых Юрки Катайнен, один из предшественников-финнов. У Московича хорошие отношения с Юнкером. Заработает ли новая структура, покажет время. Но ему придется прибегать к невиданным до сих пор хитростям и козням, если он захочет действовать независимо. Первым пробным камнем станет его родное государство: за несколько часов до объявленного Юнкером решение Франция заявила, что не сможет снизить дефицит бюджета до уровня, согласованного с Еврокомиссией еще раньше.
Новый глава Еврокомиссии, который имеет немало критиков, дал на прошлой неделе понять, что хочет действовать по собственному усмотрению. Несколько его назначений стали неожиданностями. Обязавшись «перетряхнуть систему», он явил на суд общественности новую структуру, которая почти развеивает иллюзию равенства всех 28 комиссаров (и стран). Семь вице-президентов получили роли межсекторных связных для обеспечения координации политики; первым среди равных станет Франс Тиммерманс (Нидерланды): в его задачи будет входить, в частности, слежение за тем, чтобы комиссия не вмешивалась в дела, которые лучше оставить национальным правительствам. Не все изменения Юнкера придутся по душе Ангеле Меркель.
Читайте также: За динамичностью крупнейшей экономики Европы скрываются слабые места
Однако общая картина будет Германии вполне по вкусу. При нынешнем составе Еврокомиссия стала заметно либеральнее, чем ее недавние предшественники, ведь важные портфели - торговля и конкуренция - достались представителям нордических стран. Решение назначить британского комиссара Джонатана Хилла ответственным за финансовые услуги разозлило многих, среди которых и ярые критики банкиров в Европарламенте (ЕС принял решение об ограничении премий и бонусов для банкиров, а лондонские банки, похоже, легко отступают от него, что сильно раздражает Брюссель - Ред.). Но это назначение остановит медленный распад еврозоны на новичков и старожилов и, пожалуй, укрепит позиции тех представителей правительства Великобритании, которые стремятся остаться в ЕС, а не выходить из него. Обе кадровые перестановки будут импонировать Меркель.
Немцы хорошо справились и на других фронтах. На саммите ЕС 30 августа премьер-министр Польши Дональд Туск, неизменный союзник канцлера, был избран председателем Европейского совета (он свободно владеет немецким, но не говорит по-французски). Назначение на той самой встрече Федерики Могерини, свежеиспеченного и неопытного министра иностранных дел Италии, верховным представителем ЕС по внешнеполитическим вопросам ничем не угрожает интересам Германии. Меркель способствовала правильному выбору главой Еврогруппы (неофициальный орган для министров финансов стран еврозоны) руководителя Минфина Испании Луиса де Гиндоса, реформатора и борца с дефицитом бюджета.
Самое важное то, что немцы научились лучше понимать суть неприметных, но очень важных должностей, на которых специализируется Брюссель. Влиятельной фигурой стал Клаус Велле, генеральный секретарь все более самоуверенного Европейского парламента и любитель ярких клетчатых костюмов. Как и интриган Мартин Зельмайр, руководитель администрации Юнкера, он принадлежит к Христианско-демократическому союзу (ХДС) - партии во главе с Меркель. По некоторым данным, одной из самых сложных задач для команды Юнкера было сделать так, чтобы достаточное количество должностей в кабинетах еврокомиссаров (личных штатах) досталось членам ХДС или ее союзникам.
Читайте также: Избранный, безответственный Европарламент
Меркель часто становятся полезными просчеты других крупных государств Европы. Рекордное падение рейтингов популярности Франсуа Олланда во Франции ускорило ослабление влияния Парижа в Брюсселе, хоть и началось еще задолго до его президентства. Британия под руководством премьера-евроскептика, чья партия носится с идеей полного выхода из ЕС, тоже имеет гораздо более слабый голос. Премьер-министр Италии Маттео Ренци потратил огромный политический капитал (и разозлил нескольких коллег), чтобы Могерини гарантированно заняла свою должность, но Италия имеет с этого какую-то очевидную пользу?
Выбирать свои битвы. Не каждую битву можно выиграть внутри сложной бюрократической машины 28 стран с ее самыми разнообразными институциональными хитросплетениями. Но германская дипломатия в Европе руководствуется одной главной задачей: удержать курс фискальной политики вопреки призывам к более экспансионистскому подходу. Возмущение противников этой политики слышно со всех уголков континента. Если Франция или Италия вообще когда-нибудь серьезно займутся структурными реформами, баланс мнений может начать возвращаться против Меркель. Но после событий последних нескольких недель, по крайней мере, брюссельская бюрократическая машина будет иметь к ней больше привязанности, чем когда-либо прежде.
