«Популизм нас беспокоит, но мы не обращаем должного внимания на технологии коммуникаций, которые позволяют ему процветать. Если мы хотим защитить демократию, то должны установить правила игры для социальных сетей».
Набег Дональда Трампа на американскую демократию можно трактовать как пиратство корсара, который рыскает социальными сетями, чтобы атаковать корабль конституции. Однако трампизм не является единичным явлением. Разве не поражает количество руководителей государств и правительств, которые в последнее время пришли к власти, ловко используя нормы демократии?
Прежде всего в Восточной Европе, где, как мы думали, после развала СССР в 1991 г. должно было победить правовое государство. К сожалению, в наследство нам достались Владимир Путин, что заставляет нас скучать за Борисом Ельциным, и Виктор Орбан, либерал эпохи коммунизма, который теперь кокетничает с фашистским прошлым Венгрии. В Польше, образцовой родине «Солидарности», партия, названная именем «Справедливость», пытается ввести теократию и пересмотреть национальную историю, как это делали большевики. А на Ближнем Востоке? Турция, которая могла бы служить примером для мусульманского мира, возвращается к обычаям Османской империи с Реджепом Тайипом Эрдоганом как новым халифом. На Западе повсеместно растут трибализм и ксенофобия, даже в Скандинавии. Беды Польши, Турции и Brexit предвещают нам, что нас ждет везде, если один из этих движений достигнет своей цели.
Я знаю, что мне могут возразить: разве не демократично приходить к власти путем голосования и затем реализовывать ее в соответствии с пожеланиями большинства народа? Но эту этажное дефиницию пускали в ход лишь идеологи тоталитаризма: от Жана-Жака Руссо до Ленина и Гитлера. Демократия, какой ее задумали в эпоху Просвещения, является не властью большинства, а защитой меньшинств. Или, как говорит индийский социолог Ашиш Нанди, это «право на различия». Нанди оценивает демократию согласно шкалы «цены различия», которая является очень высокой в Китае и совсем незначительной в Индии и США; каждый может оценить этот показатель для своей страны. Мне не известна ни одна актуальная таблица, но она должна существовать. И это то, что основатели американской республики прекрасно понимали: назначением их конституции есть прежде всего ограничить власть федерального правительства и защитить права всех меньшинств с помощью свободы слова. И это то, что американский Верховный суд и дальше делает, преследуя все формы дискриминации. В отличие от Трампа, который, кажется, является единственным американцем, который этого не знает.
Читайте также: Социальные сети перебираю на себя функции новостной прессы
К определению Ашиша Нанди я добавил бы еще одно из моих любимых, предложенное философом Карлом Поппером: «Большим преимуществом демократии является заблаговременно предусматривать завершение правления в твердо определенной срок». Мы принимаем поражение на выборах, потому что знаем, что власть является лишь временной. Поэтому всегда будят беспокойство руководители государства, которые заступают на царство во власти и меняют конституцию, чтобы остаться в ней навсегда, как Киршнеры, которые сделали такую попытку в Аргентине, нынешний президент Южной Кореи, которая об этом подумывает, Владимир Путин, который этого добивается, и Реджеп Тайип Эрдоган, который скорее всего этого добьется. Судя по увиденному, Джордж Вашингтон является непревзойденным образцом, поскольку отказался от третьего мандата, который ему предлагали его избиратели. Быть демократом-значит понимать, что мы не являемся незаменимыми; это очень редкая добродетель среди избранных, когда их выберут.
В эпоху монархий в Европе суверену о том, что он смертный, напоминал поп. Сейчас в Великобритании это функция оппозиции, которая считается переменным правительством. Везде эту роль выполняет пресса. Если бы мы произвели «шкалу Нанди» по цене различия, то могли бы создать другую, параллельную, в отношении свободы прессы, и обе шкалы совпадали бы. Как можно объяснить наступление популистских корсаров, несмотря на то что на Западе пресса является свободной? Я не слишком верю в детерминистские объяснения, которые устанавливают причинную связь между популизмом и ростом неравенства, а также с увеличением иммиграции. Мне кажется убедительнее связывать популизм с социальными сетями. В отличие от прессы, которая объясняет, социальные сети используют страсти, которые розбурхуються, начиная от ненависти к другому: Трамп и Twitter появились одновременно. В прессе существуют этические нормы, проверка фактов и право на ответ, однако ничто из этого не связывает рук социальным сетям.
Никто никогда не мог бы представить себе, что Интернет станет угрозой для демократии, однако именно это сейчас и происходит. Историки заметили, что без радио Гитлер не победил бы; без Twitter Трампа не существовало бы. Трамп не является Гитлером, потому что нынешнее американское общество не похожее на немецкое общество 1930-х годов. Я лишь хочу отметить, что популизм нас беспокоит, но мы не обращаем должного внимания на технологии коммуникаций, которые позволяют ему процветать. Если мы хотим защитить демократию, то должны установить правила игры для социальных сетей. Так же недостаток кибернетической безопасности, как выглядит, также вдруг стал главной угрозой для мира между странами. Хочется верить, что идеи меняют мир, но техника меняет его еще больше.
Автор: Ги Сорман (Guy Sorman)
