Социальные процессы в оккупированных районах Донбасса – предмет ожесточенных идеологических споров. Самопровозглашенная власть «ЛНР» и «ДНР» с весны 2014-го твердит про свою всенародную поддержку, а противники сепаратизма уверяют, что Донбасс с нетерпением ждет освобождения. К сожалению, оккупированные территории почти полностью закрыты для социологии, поэтому спорить основном приходится через интерпретации единичных фактов, пишет издание Захид.нет.
Впрочем, даже когда социологам удается получить хоть какие-то данные из зоны АТО, они больше провоцируют дискуссии, чем проясняют общую картину. К примеру, в июле 2016-го в СМИ появились результаты исследования, согласно которому только 18% жителей оккупированных районов Донетчины считают себя «гражданами «ДНР». Однако для понимания общей картины настроений в «республиках» этого мало.
Очевидно, на оккупированных территориях Донбасса действительно сложился определенный общественный консенсус. Поскольку ситуация в зоне АТО уже много месяцев остается неизменной, населению волей-неволей приходится приспосабливаться к ситуации. Грубо говоря, если ситуация не меняется, и повлиять на нее невозможно, ее приходится принять. В условиях военной диктатуры «ЛНР» и «ДНР» другого выхода у населения оккупированного Донбасса просто нет.
Любая форма общественного консенсуса является выгодной для местной власти. Это не гарантирует ее легитимизации, но свидетельствует о том, что период сидения на штыках заканчивается. Покушение на Плотницкого, который недавно родил столько оптимистичных слухов, судя по всему, является результатом внутренней борьбы ЛНРовськой верхушки. Периодические обыски и аресты местного населения, после которых сепаратистская МГБ отчитывается про обнаружение «украинских диверсантов», также выглядят неубедительно.
Единственное, что за последнее время смогли предъявить сепаратисты, – это публичная «промывка мозгов» луганским подросткам, которых задержали за патриотическое селфи с флагом Украины. Судя по тому, как старательно ЛНРовськие пропагандисты раздували этот инфоповод, ничего более убедительного не нашлось. Напомним, перед тем в эфире сепаратистского ТВ рассказывали «страшилки» о том, что среди населения «ЛНР» распространяются проукраинские взгляды: якобы сторонники «республики» даже боятся ходить по некоторым улицам из-за засилья «укропов».
В том, что жизнь сепаратистам отравляет мощное украинское подполье, очень хочется верить. Однако в условиях террористической диктатуры это маловероятно. Впрочем, консенсус, который обеспечивает определенную стабильность «республик», является также чисто ситуативным. В условиях отсутствия даже кажущейся легитимности и полной экономической несостоятельности решающим фактором существования «ЛНР» и «ДНР» есть российское оружие и российская международная дипломатия (читай система шантажа). Что же касается общественных настроений, понять их не так трудно.
Наиболее последовательные сторонники «республик» – это часть населения, которая была непосредственно привлечена к сепаратистскому перевороту. Бывшие и нынешние боевики «ополчения», функционеры сепаратистских структур и активные участники антигосударственных беспорядков – все они имеют очень сомнительные шансы на спокойную жизнь где-нибудь, кроме «ЛНР» и «ДНР». Поэтому для них существование «республик» является залогом более-менее спокойного существования. О количественных показателях говорить пока трудно, но сепаратисты старательно наращивают количество «связанных преступлением», массово записывая населения в ряды своих карманных «партий».
Однако широкая социальная база «республик» – это пенсионеры. Через объективно ограниченную социальную мобильность, их судьба в демографической структуре населения оккупированных территорий заметно возросла. Переселенцы – это преимущественно молодежь и трудоспособные люди среднего возраста. Эти категории населения выжимает из «республик» не только отсутствие перспектив развития, но и безработица и нищенские зарплаты. При этом пенсионеры, которые не отличаются активной гражданской позицией, имеющие стабильный источник доходов в виде пенсии. Не говоря о том, что определенная часть из них получает и украинскую, и «республиканскую» пенсию. Поэтому пенсионеры, как не странно, являются наиболее социально защищенной категорией населения «ЛНР» и «ДНР» (кроме, разве что, бойцов сепаратистских отрядов и функционеров «республик»).
Что касается остального населения, его заставляет принять ситуацию страх перед возобновлением боевых действий. Уже более год большая часть оккупированной территории находится вне зоны обстрелов, поэтому население стало привыкать к более-менее спокойной жизни. Однако еще живы воспоминания об аде 2014-го, когда боевики использовали население как живой щит, да и сами не гнушались обстреливать жилые массивы. Несколько месяцев шокотерапии заставили население забыть про более-менее достойную довоенную жизнь и радоваться отсутствию обстрелов.
Причем сепаратистские пропагандисты старательно поддерживают ощущение внешней угрозы со стороны Украины. Истории про польских и американских наемников, которые караулят возле границ «республик», – постоянный лейтмотив сепаратистских новостей. Так же, как «страшилки» о репрессиях, которые угрожают населению оккупированных территорий на случай восстановления украинской власти в Луганске и Донецке. Страх перед неопределенностью будущего и отсутствие каких-либо механизмов воздействия на сепаратистскую хунту вынуждает местных жителей принять все как данность.
Что все это означает с точки зрения перспектив освобождения Донбасса? Существующий консенсус в «республиках» является продуктом пассивного приспособления к суровым обстоятельствам. От самого начала и до конца сценарий сепаратистского мятежа реализовали внешние силы. Местному населению принадлежала роль второстепенных исполнителей, а в большинстве – просто статистов. Поэтому есть все основания надеяться, что «ЛНР» и «ДНР» – это просто внешняя шильда, что держится на российском военном присутствии.
На оккупированных территориях вряд ли существует серьезное украинское подполье, но на освобожденных территориях не существует и пророссийского подполья. По крайней мере, если не считать подпольем отдельных наемников и бытовых сепаратистов. Похоже, измученное ужасами войны население Донбасса готово принять любую реальность, которая свалится на их голову. Но из-за страха перед изменениями оно готово терпеть существующие обстоятельства, пытаясь выжить на обочине исторических процессов. И, к сожалению, будущее Донбасса – это уравнение со многими неизвестными. Так сколько будет длиться это мрачное выжидания – неизвестно.
