Последние данные свидетельствуют о том, что Россия может планировать масштабную сухопутную войну против Украины, пишет издание Atlantic Council.
В то время, когда российский президент Владимир Путин говорит о мире, несколько ведущих российских аналитиков открыто одобряют применение «сирийского варианта» относительно Украины.
Говорят они от себя, или от имени режима, посылая пробные шары, чтобы проверить среди народа и за границей, каким будет ответ на возможность тотальной войны? В демократиях негосударственные аналитики в основном говорят от себя. В авторитарных, тоталитарных и фашистских режимах высокопоставленные аналитики часто, хоть неофициально, говорят от имени лидера — предоставляя ему таким образом возможность дезавуалировать их заявления.
Поэтому 20 декабря старший эксперт Центра военно-политических исследований престижного Московского государственного института международных отношений, Михаил Александров, заявил, что в случае массовых нарушений украинскими военными режима прекращения огня на восточном Донбассе Россия должна ответить «масштабной атакой донбасских войск» — отсылая туда с тяжелым вооружением до 35 тысяч русских и их марионеток в Донецкой и Луганской областях — «с поддержкой нашей авиации и дальнобойных систем, а именно: нашими ракетными системами, крылатыми ракетами и Искандерами».
А 27 декабря в популярной телепрограмме «Вечер с Владимиром Соловьёвым» приняли участие Александр Кофман, бывший «министр иностранных дел» так называемой ДНР, и Ростислав Ищенко, бывший украинский журналист, сбежавший в Россию. Эти трое обсуждали, как Россия и ее доверенные лица должны захватить украинские города.
Ищенко предположил, что Россия должна быть осторожной, посылая свои сухопутные войска в крупные украинские города:
«А что, когда эти придурки — украинцы — засядут в больших городах? Тогда нам посылать пехоту на убой? Это огромные потери для российской армии».
В ответ на это Соловьев сказал:
«Алеппо взяли сравнительно быстро. И там так научились решать задачи! И армия "ДНР" научилась воевать в городах. Не надо волноваться. Народ Украины за них воевать не пойдет», — имея в виду демократическое правительство в Киеве.
Кофман так же оптимистично оценивает шансы российской армии: «Я знаю, что как только наши войска подходят к любому городу, то украинская армия всегда его покидает. Это факт».
Наконец 29 декабря Михаил Хазин, российский экономист, телеведущий, колумнист и бывший член администрации президента, предложил разделить Украину между Польшей и Россией. В российской части, которая соответствовала бы нынешнему юго-востоку Украины, Москва должна эффективно бороться с украинским языком и культурой. Оккупированный Россией север Украины: Киевская, Сумская и Черниговская области, должна быть превращена в лишенную промышленности и вооруженных сил аграрную провинцию. «Избыток населения» должны были бы депортировать на дальний восток России.
«К сожалению, — говорит Хазин, — может быть несколько миллионов людей, которых невозможно реформировать». Что Россия будет вынуждена с ними сделать? Его ответ: «Часть из них нужно будет ликвидировать, а часть — выгнать».
Особенно ужасает в этих заявлениях деловая манера, в какой они сделаны. Массовые убийства, воздушные бомбардировки, этнические чистки, геноцид является, очевидно, вполне респектабельными опциями.
Они не одни. Российские фашисты Владимир Жириновский и Александр Дугин издавна используют такую же экстремистскую язык.
Жириновский призвал к «полной аннигиляции» Балтийских государств и Польши. Дугин — философ с последователями на Западе — постоянно поддерживает империализм и войну. И сам Путин вносит свою долю в устрашающее бряцание оружием.
По крайней мере, последние комментарии из Москвы четко свидетельствуют про брутализацию российской политической культуры. Как и в других фашистских странах, таких как нацистская Германия, насилия, убийства и уничтожения стали нормой и рутиной до такой степени, что вполне респектабельный джентльмен теперь может рассматривать геноцид как вполне респектабельную для Кремля функцию политики. Это так, будто демократическое правительство усвоило и легитимизировало язык ненависти — и даже глазом не моргнуло, применяя ее.
Более тревожной перспективой является не то, что в этот раз эти говорящие головы не только прибегают к пустым спекуляциям и сценариям типа «что-если», а то, что они фокусируются на конкретике — какие украинские города и какие украинские области сделать своей мишенью, и это предполагает, что они действительно могут иметь такие намерения. В этот раз они на самом деле могут рекомендовать Кремлю начать полномасштабную войну против Украины.
Уже не впервые некремлевские спикеры своими комментариями предвещают политику Кремля. Советы практиковали эту технику на регулярных началах, периодически вкидывая через аффилированные в поддерживаемых государством аналитиков намеки и прямо и косвенно прощупывая почву; эзопов язык, чтобы его расшифровать и правильно понять, требовалось иметь специальные кремленологические навыки. Во время правления бывшего президента Бориса Ельцина, когда Россия еще была демократией, политики и аналитики могли открыто высказывать свои мысли. С растущей «фашизацией» путинского режима в моду снова вошли уклончивость и пробные шары. И на то есть хорошая причина: Путин, подавая себя как доброжелательного диктатора, всегда и везде требует выглядеть человеком мира. Он может угрожать, и он может рычать, но разговоры о геноциде, полномасштабную войну и массовые убийства зарезервированы для его подчиненных.
Сколько будет стоить оккупация Украины Россией?
Поражает то, что только Ищенко — украинский предатель, который знает Украину, — реально понимает, что вторжения в Украину не будет легкой прогулкой и что российские войска понесут большие потери. Зато Соловьев и Кофман принимают как «факт», что украинские вооруженные силы воевать не будут.
Близорукость их удивительная — хотя бы потому, что украинская армия на востоке Донбасса загнала Россию и ее марионеток в тупик. Это при том, что когда в начале 2014 года произошло российское вторжение в Крым и на Донбасс, Украина имела лишь 6 тысяч боеспособного войска; теперь у Украины около 100 тысяч опытных солдат, компетентный и опытный офицерский корпус и гораздо более продвинутое вооружение. Более того, население стало более патриотичным и антироссийским, а потому воевать будет. Российское вторжение может быть успешным в случае применения Россией своей авиационной мощи, чтобы достичь разрушительного эффекта, однако дальнейшая оккупация получилась бы чрезвычайно дорого.
На основании оценок нескольких американских экспертов обоснованным будет следующее количество необходимых России для оккупации вооруженных сил. Чтобы оккупировать только Донецкую и Луганскую области, россиянам надо бы было дислоцировать где-то 26,7 тысяч военных. «Сухопутный мост» от Крыма до Приднестровья означал бы оккупацию Херсонской, Николаевской и Одесской областей, что повлечет потребность где-то между 46,5 и 93,0 тысяч солдат. Оккупация всех семи юго-восточных областей требует около 118,5 тысячи (26,7 тыс. для Донецкой и Луганской плюс 91,8 тыс. для других областей). Если Россия решит покорить всю Украину, то потребуется дополнительно 548,6 тысяч солдат — в общем итоге от 667,1 до 865,8 тысячи военных. Город Киев и Киевская область потребуют 90,7 тысячи оккупационных солдат.
Сможет ли Россия справиться с такой войной, будучи в то же время вовлеченным в войну в Сирии?
Возможно. Однако потери будут огромные — не только для украинцев, сотни тысяч которых погибнет, но так же для русских, сотни тысяч которых также погибнут.
Перспектива таких высоких потерь сдерживала бы рациональных лидеров. Будет ли она сдерживать Путина, несмотря на его собственный вклад в брутализацию русской культуры и возможное молчаливое согласие Дональда Трампа на российскую интервенцию в ближнее зарубежье? То, что ответом не является однозначное «да», должно быть причиной беспокойства для всего мира.
Автор: Александр Мотыль — профессор политологии Ратгерского университета (Ньюарк, США), специализирующийся на Украине, России и бывшем СССР.
