На днях в Кремле снова заявили, что готовы вернуть Украине оккупированные районы Донбасса. Но у многих украинцев это вызывает не оптимизм, а наоборот – черную меланхолию.
Во-первых, пессимисты давно смирились с нашим поражением и даже в уступках Кремля видят хитрую «многоходовку» Путина. Ну а во-вторых, уже два года подряд нас старательно убеждают, что между Украиной и Донбассом всегда будет стена ненависти и ров с горячей кровью. Однако против алармистских фантазий свидетельствует и украинская история, и сама жизнь. Что бы ни говорили аналитики, наши общественные раны заживут быстрее, чем мы думаем.
Время, которое лечит
После Второй Мировой войны нобелевский лауреат Томас Манн утверждал, что весь мир будет ненавидеть Германию как минимум тысячу лет. К сожалению, литератор умер в 1955-м и не успел увидеть, как быстро перепаханная войной Европа объединилась – в частности вокруг памяти о взаимной вражде. Противоречия, которые сегодня существуют внутри Европейской Унии, никоим образом не касаются ни Первой, ни Второй мировой войны. Если Великобритания имеет претензии к Германии, то вовсе не из-за бомбардировки Ковентри – эта страница истории Европы давно перевернута.
Украинская история еще более красноречиво свидетельствует против алярмизма. Украинцы веками героически убивали друг друга под разными флагами или и вовсе без флагов. Уничтожением украинцев прославилась немалая часть наших национальных героев, но сегодня это никого не интересует. Имея огромный опыт взаимоуничтожение, украинцы за каких-то два десятилетия объединились в достаточно монолитную нацию, которая не лопнул даже под давлением внешнего агрессора. Разве нужны еще какие-то доказательства того, что прошлое не имеет абсолютной власти над будущим?
Никакого чуда здесь нет. Обычный человек – неважно, какой национальности – стремится в первую очередь выжить. Поэтому статистическое большинство народа всегда приспосабливается в меняющихся исторических обстоятельств, демонстрируя чудеса ментальной гибкости. Только в течение ХХ века украинцы минимум трижды меняли государственную принадлежность, побыв подданными Российской империи, гражданами СССР и независимой Украины. Большинство схидняков также приспособились – те, кто не пошел в УПА и в диссиденты, держали фигу очень глубоко в карманах. А некоторые – даже кое-кто из нынешних бандеровцев – даже вступал в комсомол.
Поэтому не стоит преувеличивать значение того беспорядка, который сейчас происходит в Донбассе. И тем более не следует приписывать жителям Донецка и Луганска некую чрезвычайную принципиальность и идейность – они такие же приспособленцы, как и остальные украинцы. Ликвидацию самопровозглашенных «республик» они воспримут так же покорно, как когда – сепаратистский переворот или распад СССР. Конечно, можно пофантазировать на тему донбасских аналогов IRA или УПА, но никаких фактов в пользу этой версии будущего нет. Если бы местное население действительно хотело воевать против Украины, «ополчение» не разбежалось бы еще летом 2014-го и России бы не пришлось вводить регулярные воинские части.
Примирение снизу
Вопрос примирения на Востоке принято привязывать к Минским переговорам и заявлениям политических лидеров. В таком ракурсе примирение и действительно кажется безнадежным делом – Минский процесс продолжается давно, но к разрешению конфликта так и не привел. Кремль постоянно и беззастенчиво врет и манипулирует, а лидеры сепаратистов делают заявления взаимоисключающего содержания. С украинской стороны также частенько звучат радикальные заявления про вечное разделение Украины и необходимость расстаться с «балластом». Не удивительно, что перспективы примирения кажутся многим туманными.
Между тем, процесс примирения длится уже давно, но не в телеэфирах и Фейсбуке, а на уровне повседневной жизни. Начнем с того, что линия разграничения так и не разорвала Донбасс. Как только прекращаются тяжелые бои, люди начинают ездить туда-сюда – посещают родственников, покупают продукты, получают пенсии. Все это мало похоже на границу между территориями заклятых врагов. Донецкие бабушки могут сколько угодно ругать «хунту», но все же ездят сюда за пенсиями и дешевыми продуктами. Лишь измученный конспирологией человек может усмотреть в этом экономическую диверсию ДНР. На самом же деле это обычная человеческая жизнь пробивается сквозь военно-идеологические препоны новых времен.
Наиболее весомым аргументом алармистов есть публичные высказывания по-сепаратистски настроенных жителей ЛНР и ДНР. В эпоху доступного интернета «пощупать» общественное мнение «республик» можно и на расстоянии. Отечественные СМИ активно подхватывают «жемчуг» сепаратистской мысли и конвертируют общественное возмущение в брани. Но насколько весомы эти разговоры с исторической точки зрения? Что говорили львовяне, когда их город был в осаде войск Хмельницкого? Страшно подумать, какие интервью можно было взять в Умани после гайдамацкой резни. Между тем, и Львов, и Умань – это Украина.
Обычный человек не воспринимает собственных политических убеждений всерьез. Большинство декларируемых сепаратистов – это «диванное ополчение», на которое сетовал еще Стрелков. Сегодня в «народную милицию» нанимаются как на обычную работу – ради зарплаты, а не возможности героически умереть за «Новороссию». Для фанатичных сепаратистов это трагедия, а для нас лишнее подтверждение того, что жители оккупированных территорий – просто заложники ситуации, поэтому примирение возможно. Вряд ли будут братские объятия и слезы раскаяния, но кто сказал, что это обязательное условие мира? Мир начинается с обычного сосуществования. И, похоже, до этого наше разорванное оккупацией общество готово больше, чем политические лидеры, пишет издание Захид.нет.
