В течение нескольких напряженных недель в 2008 году президенты инвестиционных финучреждений толпились под солидными дверями штаб-квартиры Федерального резервного банка США в Нью-Йорке, и казалось, что Уолл-стрит рушится вокруг них.
Инвестиционный банк Lehman Brothers обратился в суд с заявлением о банкротстве, другой, Merrill Lynch, развалился и был куплен Bank of America. Страховая корпорация American International Group (AIG) и финансовый конгломерат Citigroup вынуждены были просить о финансовой помощи. И это был еще не конец. Тогдашний министр финансов Генк Полсон вспоминал в своих мемуарах: «В очереди на разорение стояли Morgan Stanley и Goldman Sachs. Если бы мы потеряли и их, то вся финансовая система рассыпалась бы в прах».
По другую сторону Атлантики европейские политики увидели в этом своевременную и заслуженную кару американского капитализма. Канцлер Германии Ангела Меркель обвинила своих вашингтонских коллег в излишней снисходительности к банкам и хедж-фондам. Европейские банки восприняли этот кризис как возможность поквитаться с банками американскими, которые давно уже царствовали в международных финансах. Британский Barclays немедленно набросился на труп Lehman Brothers и скупил его американские операции. Немецкий гигант Deutsche Bank также расширился за счет доли рынка своих американских конкурентов. Казалось, что господству американских фирм над мировыми рынками капитала наступил неожиданный конец.
Читайте также: Европейские банки массово сбегают из Украины
Прошло почти пять лет - и на коленях уже европейские финансовые учреждения, а Уолл-стрит возрождается. Два крупнейших швейцарских банка UBS и Credit Suisse, которые до кризиса стремительно расширялись, и до сих пор теряют активы. Королевский банк Шотландии (RBS), который успел даже побывать в десятке крупнейших инвестиционных финучреждений мира, остается под опекой британского правительства. Доля рынка инвестиционных банковских услуг, принадлежит европейским банкам, с начала кризиса уменьшилось на одну пятую, а значительная доля доходов достается сейчас тем акулам Уолл-стрит, которые пережили кризис. Только на JPMorgan Chase, Goldman Sachs и Citigroup приходится треть доходов в этом секторе. Два европейских финучреждения - Barclays и Deutsche Bank - смогли после кризиса урвать себе часть добычи. Однако оба страдают от жесткого регулирования в своих странах и за рубежом, что, похоже, неизбежно повредит их амбициям мирового масштаба. А банк HSBC, хотя и расширил свою долю на рынке инвестиционного банкинга, все равно значительно отстает от гигантов Уолл-стрит.
Что поняла Америка?
Та отрасль, в которой сейчас Уолл-стрит восстанавливает свои позиции, очень отличается от той, где она царила полдесятка лет назад. Во всем мире доходы упали примерно на $ 100 млрд, то есть почти на треть. Резко снизилась занятость: только в Лондоне сократили 100 тыс. рабочих мест. Уменьшилось и вознаграждение. Повышенные требования к банковскому капиталу и другие правила, в частности абсурдный и запутанный (и все еще недоработанный) Закон Додда - Франка, вполне могут снизить рентабельность отрасли. Астрономические прибыли банков докризисного периода и щедрые выплаты работникам вернутся еще не скоро, если вернутся вообще.
Одна из причин, почему американские банки сейчас в лучшем положении, чем европейские банки - это то, что они приняли удар и быстрее на него отреагировали. Американские власти действовала быстро, заставив свои банки списать безнадежные долги и быстро мобилизовать новый капитал. Тем, которые оказались несостоятельными или не желали этого делать (и даже тем, которые, как Goldman Sachs, заявляли, что им это не нужно), насильственно «скармливали» дополнительный капитал. Вследствие этого крупные финучреждения США смогли вернуться к прибыльной деятельности, отдать деньги государству и поддержать кредитование экономики. Это помогло им сделать вклад в возрождение экономики, что, в свою очередь, удержало рост безнадежных долгов.
Их же европейские коллеги, наоборот, и дальше уменьшают балансы и кое-как перебиваются при недостаточном обеспечении капиталом. У одного только Citigroup как ветром снесло $ 143 млрд - невозвращенных займов; ни один из банков еврозоны не восполнил резервы более чем на $ 30 млрд. Deutsche Bank, ранее упорно заявлявший, что не нуждается в дополнительном капитале, смирился наконец с действительностью и мобилизует почти $ 4 млрд.
Что поняла Европа?
Европейские регуляторные органы также способствовали упадку собственных банков, причем двумя способами. Во-первых, они определяют, сколько премиальных финучреждений могут выплачивать относительно основной ставки. Во-вторых, они пытаются заставить их сформировать больше капитала и облегчить процедуру банкротства: например, отделив депозиты физических лиц от корпоративного бизнеса.
Первый подход очень глупый. Он повысит фиксированные расходы европейских банков и снизит их гибкость, когда во время спада придется урезать расходы. Поэтому они будут пытаться соревноваться в Америке или на динамических азиатских рынках с иностранными конкурентами, которые могут без ограничений платить по нынешним тарифам. Второй подход имеет смысл. Швейцарии и Великобритании удалось достичь определенного успеха в устранении косвенного субсидирования налогоплательщиками тех финучреждений, которые слишком велики, чтобы обанкротиться. Коллапс экономики Ирландии - достаточное свидетельство того, что может случиться, когда власть считает необходимым спасать банки, которые тормозят развитие экономики.
Некоторые европейские банкиры утверждают, что этому континенту нужны великаны инвестиционного банкинга. Но кто сказал, что европейским компаниям или налогоплательщикам нужны нацбанки, которые только и умеют, что продавать американские субстандартные кредиты? И действительно, это американским налогоплательщикам и инвесторам следует переживать доминированием нескольких фирм с Уолл-стрит. Так как они больше рискуют стать кандидатами на спасение в будущем.
Новые титаны с Уолл-стрит говорят, что их уже и так наказали недавними международными правилами, по которым у них должно быть несколько больше капитала, чем в мелких банков, так как в случае банкротства риск для экономики выше. Однако эффект масштаба и неявные субсидии налогоплательщиков значительно преобладают над расходами на формирование резервов. Повышение требований к капиталу для крупных банков будет лучше способствовать стабилизированию финансовой системы, чем все статьи и параграфы Закона Додда - Франка вместе взятые.
Источник: The Economist Newspaper Limited
