Огромные государственные компании выходят из моды, и это к лучшему. Когда-то давно, в 1987 году, рок-группа Bon Jovi била рекорды популярности, а третьей по стоимости компанией мира была Токийская энергетическая компания (TEPCO), о которой за границей мало кто слышал.
Сегодня Bon Jovі все еще издает альбомы с хитами, а вот стоимость TEPCO упала на 90%, компания балансирует на грани банкротства. Теперь она известна на весь мир вследствие ядерной катастрофы на Фукусиме.
Как и музыкальные чарты, корпоративные таблицы нелепы, но в то же время увлекательны. Они отражают взлеты и падения компаний, которые усиливаются, когда инвесторы скупают их акции или избавляются, проявляя при этом меньше лояльности, чем подросток-меломан. Но их можно также считать экзаменом на экономическую зрелость.
Читайте также: Уолл-стрит возвращает лидерство на мировых финансовых рынках
В 2009 году считалось, что американский капитализм сходит со сцены. В биржевых листингах лишь три из самых дорогих компаний мира были из США: Exxon Mobil, Walmart и Microsoft. Со времен японского «пузыря» в конце 1980-х Соединенные Штаты еще никогда не были так слабо представлены. Вступил в силу новый вид хищников: гигантские государственные монополии из развивающихся государств.
Четыре года в десятке крупнейших были PetroChina (энергетика), China Mobile (телекоммуникации) и еще два китайских банки: ICBC и CCB. Звездой Бразилии стала энергетическая компания Petrobras. Еще за год до того этот список пополнил Газпром - частная лавочка Кремля, замаскированная под корпорацию. Вдруг показалось, что лучший способ создать огромную компанию - не вводить инновации или бороться за клиентов, а просто повесить на государственную машину фиговый листок частного предприятия (как котировки на фондовой бирже) и сплавить все это доверчивым инвесторам.
Кто виноват? Государство
Сегодня картинка снова изменилась. Девять из десяти самых дорогих фирм мира американские. Доля США в списке 50 крупнейших мировых компаний также растет. Почему? В определенной степени причиной этого является бум на фондовом рынке. Еврокризис убила все надежды на то, что в рейтинги попадут новые компании из зоныевро: среди 50 крупнейших фирм лишь четыре - из европейского валютного союза.
Читайте также: Стоит ли делать ставки на экономический рост в Европе
Однако здесь свою роль играют еще два важных фактора. Во-первых, сочетание американской устойчивости и обновления. Три из девяти крупнейших компаний США возникли в последние 16 лет XIX века: Exxon, General Electric и Johnson & Johnson. Их выносливость отражает мощную корпоративную культуру. Но в стране происходит также «креативное разрушение». IBM и Intel уступили место в рейтингах Apple и Google. Энергетическая компания Chevron долго раскачивалась, но вырвалась в мировые лидеры. Этот успех никак нельзя назвать местным. Шесть из девяти крупнейших фирм продают за границей больше, чем на родине.
Во-вторых, подтвердилось старое правило: покупать акции государственных предприятий равнозначно инвестиционном самоубийству. В 2009 году 10 крупнейших госкомпаний мира потеряли $2,2 трлн (или 60%) своей максимальной стоимости. Причиной этого стало не только падение цен на сырье. Инвесторы сейчас оценивают подавляющую часть государственных компаний осторожнее, чем частные. Стоимость Газпрома превышает его доходы втрое, а Exxon - в 11 раз. И хотя экономики стран, несколько замедлили темпы, гибкие частные фирмы все еще работают успешно. В 2007-м инвесторы набросились на акции государственной PetroChina, выставленные на Шанхайской бирже, и компания на некоторое время стала единственной за всю историю компанией, стоимость которой превысила $1 трлн. А сейчас самая популярная корпоративная собственность Китая - частная интернет-фирма Alibaba, которая планирует масштабное размещение акций.
Госкомпании снова в опале. Но так и должно быть. Недостатки кумовского государственного капитализма никуда не делись. Бывший директор PetroChina в настоящее время находится под следствием по обвинению во взяточничестве. Ежегодно из-за коррупции и неэффективности Газпром теряет, по данным Института международной экономики Петерсона, $40 млрд. В Китае продолжается конфликт между инвесторами и государством, а крупнейшие банки страдают из-за безнадежных долгов, и все это вследствие организованного государством кредитномго бума. Миноритарные инвесторы в Бразилии возмущаются, что Petrobras строит убыточные нефтеперерабатывающие предприятия и благосклоннее относятся к местным поставщикам по приказу сверху.
Читайте также: Ослабленный Запад
Эти огромные структуры никуда не исчезают, большинство из них все еще получают гигантские прибыли, часто за счет дешевого финансирования из бюджета. Но государство должно признать, что резкое падение их оценки - это знак неудовлетворительного распределения финансирования. Такое никому не выгодно. В Petrobras уже сделали первый шаг: позволили «чужим» акционерам назначать директора. В Поднебесной время от времени говорят об умеренных реформах в промышленном секторе. Но гибридная модель предприятия, зависимого и от инвесторов, и от политиков, полна противоречий, как и сам капитализм (по словам Карла Маркса). Приватизация - единственный способ преодолеть эти несоответствия.
По крайней мере предпринимателей уже не так ослепляет блеск государственных фирм. Чтобы не стать однодневкой, компания нуждается в культуре инноваций, финансовой дисциплине и все больших возможностях действовать глобально. Немного менеджеров могут обеспечить это. Государство и подавно.
По материалам: The Economist
