Чтобы бросить вызов Всемирному банку и МВФ, Китай должен будет им подражать.
Председатель КНР Си Цзиньпин на публике был очень дружелюбный, встречая в начале января в Пекине своего венесуэльского коллеги Николаса Мадуро и назвав его «добрым другом китайского народа». Хотя за закрытыми дверями переговоры происходили, вероятно, напряженнее. С 2007 года китайские банки заняли Венесуэле $50 млрд. Теперь ее экономика переживает глубокую рецессию и способность страны вернуть эти долги вызывает серьезные сомнения. Инвесторы, участники торгов венесуэльскими облигациям, считали бы дефолт реально неизбежным, если бы не Китай. Предоставив Каракасу уже столько кредитов, захочет ли он занимать президенту Мадуро и в дальнейшем, чтобы экономика республики не обвалилась?
Венесуэла - это лишь одна из таких дилемм для Поднебесной. Второй по величине реципиент китайских кредитов в Южной Америке - Аргентина, которая тоже страдает от падения цен на сырьевые товары. Она уже пытается благодаря займам от Пекина не допустить дальнейшего сокращения своих валютных резервов. Еще есть Россия. Китайские банки одолжили ее нефтяным компаниям более $30 млрд. Экономика РФ разваливается, и обещание новых финансовых вливаний из Китая остается для нее одной из немногих опор.
Читайте также: Санкции Запада и дешевеющая нефть утопили Россию в долгах
КНР считают возможным спасителем этих трех стран, их кредитором последней инстанции, единственным банкиром, который не закрывает кредита, когда отвернулись другие. Это свидетельствует про незаурядные темпы роста Китая: совсем недавно, в 2010 году, он еще был исключительно получателем международной помощи. Но одновременно это портит репутацию Пекина как международного кредитора.
Поднебесная значительно расширила свою мировую ссудную книгу за последние пять лет благодаря сотрудничеству с теми странами, которые обычно игнорируют западные кредиторы, будь то по политическим причинам (Россия), экономических (Аргентина). Более того, эти займы предоставляли на определенных условиях, которые в основном ставит Международный валютный фонд. Однако вместо требований честности и прозрачности фискальной политики (как в МВФ) Китай чаще настаивает на том, чтобы заемщики заключали контракты именно с его строительными компаниями. С 2008 года он договорился, кроме этого, о валютных свопах примерно на $500 млрд из почти 30 государствами, от Канады до Пакистана, что дает партнерам доступ к юаню, когда начинаются проблемы.
Одновременно КНР открывает банки развития, которые должны бросить вызов господству Мирового банка и МВФ. Отчасти эти его действия вызваны разочарованием: он и другие развивающиеся страны все еще играют очень незначительную роль в управлении этими организациями. В 2010 году была достигнута договоренность относительно увеличения полномочий во время голосования для новых рынков, но США до сих пор могут ветировать важные решения, а Конгресс несколько раз не сумел ратифицировать даже такое неполноценное соглашение. На протяжении десятилетия Китай может обогнать Америку и стать крупнейшей экономикой мира, поэтому такие анахронизмы в управлении мировой экономикой становятся все невыносимее.
Китай не ждет. В июле он вместе с Бразилией, Россией, Индией и Южной Африкой основал Новый банк развития - копию Всемирного банка с капиталом $50 млрд. Эти пять стран планируют, кроме того, создать пул внешнеполитических резервов в $100 млрд для экстренных случаев. В октябре Китай возглавил формирование Азиатского банка инфраструктурных инвестиций с капиталом $100 млрд - конкурента Азиатского банка развития, в котором первую скрипку играет Япония. Через месяц было объявлено об учреждении Фонда «Шелковый путь» ($40 млрд), которым будет управлять другой банк развития при поддержке Китая. Независимо от судьбы отложенных реформ обстоятельства для Всемирного банка и МВФ изменятся, потому что Пекин взял курс на то, чтобы стать альтернативным планетарным банкиром.
Читайте также: Си Цзиньпин: рискнуть и выиграть
Вопрос в том, каким именно банкиром будет КНР. Конечно, легко забегать вперед, отрываясь от действительности. Предложенные Китаем свопы символически важные, но «больше похожи на соломинки, чем на спасательные круги», для стран, которым критически не хватает ликвидности, считает Эсвар Прасад из Университета Корнелла. Руководящий принцип деятельности Китая в роли кредитора последней инстанции - материальная выгода. Он хочет защитить свои инвестиции в Аргентине, Венесуэле и России. «Бизнес - это бизнес», - говорит Ю Йондин, бывший советник центробанка Китая.
И не все так просто. Важная часть китайского плана - интернационализировать свою денежную единицу. Юани не такие популярные, как доллары, которые предлагает Федеральная резервная система США в рамках валютных свопов, но предоставление кредитов при критических обстоятельствах - это неплохой способ достичь глобального влияния для любого регулятора. То, что Банк Англии взял на себя роль кредитора последней инстанции во время биржевой паники, вызванной кризисом компании Overend, Gurney and Co в 1866 году, помогло становлению доллара как международной валюты. Аналогично, свопы ФРС с иностранными банками после финансового кризиса укрепили доллар.
Но Китай также рискует, поддерживая Аргентину, Венесуэлу и Россию. Здесь наблюдается элемент неблагоприятного отбора: в погоне за мировым сырьем Пекин взаимодействует со странами, от которых другие держатся в стороне. Когда торговые сделки трансформируются в финансовую поддержку, это увеличивает риск убытков.
Еще больше беспокоит то, что амбициозные планы Китая в отношении юаня побуждают его ослабить контроль над капиталом раньше, чем к этому будет готова достаточно изолирована банковская система страны. Даже МВФ, который давно выступает за ускорение финансовой реформы в Китае, призвал его к осторожности. За последние годы общий объем необъяснимого бегства капитала из КНР постоянно растет, и в III квартале 2014 года он достиг $63 млрд.
Похоже-таки, что Пекин учится на собственных ошибках. Рост внешнего кредитования Китайского банка развития замедлился почти на 50% за год в 2009-м до 10% в 2013-м. И еще до обвала цен на нефть КБР стал гораздо осмотрительнее подходить к займам Венесуэле, привязывая финансирование к конкретным проектам, как говорит Эрика Давнс, ведущий аналитик Eurasia Group. Иначе говоря, он становится немного похожим на Всемирный банк.
Более того, решение Китая учредить новые многосторонние банки развития - это косвенное признание факта, что однобокий подход не работает. Президент Азиатского банка инфраструктурных инвестиций Цзинь Лицюнь посетил столицы многих государств и пообещал, что его структура будет придерживаться самых высоких стандартов корпоративного управления. Работники Азиатского банка развития (кредитного учреждения, с которым непосредственно конкурирует АБИИ) заявляют, что они активно взаимодействуют с Китаем, чтобы поспособствовать успешному началу. Чиновники КНР даже попросили советы по организации различных банков развития, надеясь чего-то от них научиться. А это означает, что Китай не так стремится перевернуть устоявшийся порядок, как завоевать себе в нем место.
