Когда лидеры стран Большой двадцатки собрались на первый саммит, смысл существования группы был понятным. Форум крупных экономик происходил вскоре после краха в США банка Lehman Brothers в 2008 году и должен был успокоить растревоженный мир хотя бы демонстрацией единства, пишет The Economist.
Но, когда худшие последствия финансового кризиса миновали, G20 стало трудно находить такое ощущение нужности. На нынешнем саммите в китайском городе Ханчжоу внимание лидеров распылилась на множество различных направлений.
Этому предшествовала одна из демонстраций сотрудничества: Америка и Китай ратифицировали Парижское климатическое соглашение. Дальше началась работа над длинным списком проблем, в частности горячие диспуты о торговле, перегружены центробанки, уклонение большого бизнеса от налогов, всплеск популизма и антиглобалистские настроения в нескольких странах. Заключительное коммюнике растянулось более чем на 7 тыс. слов, и это если не считать нескольких длинных приложений.
Некоторые из участников, которые хотели сосредоточиться конкретно на том, как добиться роста экономики, такая распыленность раздражала. Представители МВФ отметили, что в 2016-м пятый год подряд глобальный рост будет ниже 3,7%: таким оно было в среднем в течение почти двух десятков лет до кризиса. Экономики G20, вероятно, не достигнут целей, запланированных в 2014 году: поднять совокупный объем производства на 2% выше показатель, прогнозируемый тогда МВФ на 2018-й. Впрочем, судить об успехах двадцатки за ростом производства несправедливо, когда большинство ее ведущих членов притормаживают. В США рассматривают второе поднятие процентных ставок. Германия и впредь скептически относится к стимулированию экономики. Китай сейчас больше старается минимизировать финансовые риски, чем нарастить ВВП.
Читайте также: Делегацию США на саммите G20 встретили прохладно
Но есть в многовекторности G20 и положительный момент: она трансформируется в группу, которая постарается если не решать, то хотя бы рассматривать целый ряд проблем, которые донимают глобальной экономике. Двадцатка видится громоздкой, однако у нее есть преимущество гибкости. Не обремененная перманентными бюрократическими процедурами, она может каждый год смещать акценты в зависимости от того, какая страна председательствует.
Китай за основу своей программы для G20 взял инновации. Несмотря на расплывчатость формулировки, это разумный шаг. Во-первых, дебаты о том, как стимулировать рост более фискальной, валютной политикой, далеко не заведут. Так же в более отдаленной перспективе прогресс зависит от совершенствования производительности и, как результат, получение более масштабного из имеющихся ресурсов. Во-вторых, недовольство глобализацией по крайней мере частично вызвано страхом перед новыми технологиями (например, искусственным интеллектом), ведь те угрожают устоявшимся моделям на рынках труда. Простых решений для таких проблем нет: у G20 пообещали делиться технологиями с бедными странами и развивать профессиональную подготовку работников. Но собрать ведущие экономики мира, чтобы они вместе подумали над отрицательной стороной инноваций, — это уже лучше, чем ничего.
К сожалению, в диспутах относительно конкретных вопросов особого успеха в Ханчжоу не достигли. И Америка, и Европа потребовали от Китая больше ограничивать перепроизводство, особенно стали. Тот парировал аргументами, будто слабый глобальный спрос — проблема не меньшая, чем избыток предложения. Решение, которое предложили участники (создать форум, который контролировал бы избыточную мощность глобальной сталеплавильной индустрии), оказалось классическим примером согласия не соглашаться. Впрочем, саммит стал еще и очень уместным напоминанием о том, почему альтернативы таким собранием нет. За несколько дней до его начала Европейская комиссия постановила, что Apple недоплатила налогов в Ирландии почти на €13 млрд ($14,7 млрд).
На горизонте забрезжила перспектива трансатлантической войны, США намекнули на ответные действия. Конфликт уничтожил бы одно из главных достижений G20: именно по просьбе этой группы в 2012 году «клуб богатых стран» ОЭСР утвердил проект директив, которые затрудняли сокрытие компаниями прибылей в любимых налоговых гаванях. Дело Apple будет двигаться дальше, но тем временем участники двадцатки договорились теснее координировать фискальную политику. За два года большинство стран начали автоматически делиться информацией о налогах, собранные с нерезидентов. Это сузит пространство для уклонения от их уплаты.
В глазах гостей саммита Китай пытался предстать сильным государством. На те дни, пока длилась событие, власти закрыли ближние и дальние предприятия, чтобы воздух был чистым. Повсюду в Ханчжоу дежурили агенты служб безопасности. А под вечер началось грандиозное гала с ослепительным световым шоу и балеринами, танцующими на воде. Темы встреч были куда более прозаичны. И, несмотря на все эти саммиты будут продолжаться и даже должны продолжаться.
