Когда президент Бразилии Дилма Руссефф выступала на телевидении в Международный женский день 8 марта, в некоторых районах ее было почти не слышно.
Тысячи бразильцев - представителей среднего класса глушили ее выступление, стуча в кастрюли и сковородки. Это традиционный способ выражения несогласия в Латиноамериканских странах, но в Бразилии кастрюльный протест - «панеласо» - это что-то новенькое.
Бразильцам не хватает поводов для нареканий: от экономического застоя к режиму строгой экономии. Но главной причиной кастрюльных концертов стал скандал вокруг государственного нефтяного гиганта Petrobras. 6 марта судья Верховного суда согласился открыть производство по 34 действующим политикам, включительно со спикерами обеих палат Конгресса, которых прокуратура подозревает в причастности к коррупционному скандалу, где фигурируют взятки и суммы в миллиарды долларов. Все эти политики, кроме двух, имеют связи с властной коалицией Руссефф. Сама она в списке отсутствует, однако была президентом Petrobras в середине 2000-х, когда собственно и происходила значительная часть этих коррупционных деяний.
Бразильские протесты - явление для Латинской Америки не уникальное. В Мексике исчезновения 43 студентов в южном штате Герреро (и, вероятно, их убийство наркоторговцами в союзе с полицией) спровоцировало протесты, которые продолжаются с сентября. Подробности сделки о покупке недвижимости между женой президента Энрике Пенья Ньето и компанией, связанной с бизнесменом, который не раз выигрывал государственные тендеры, подбросили хвороста в огонь антикоррупционных выступлений; аналогичные проблемы и у министра финансов, пишет The Economist.
Читайте также: Как и почему высокие идеалы уживаются с бесстыдной коррупцией
В Аргентине каструльные протесты начались из-за обвинения президента Кристины Фернандес де Киршнер и ее покойного мужа Нестора Киршнера, который был главой государства до нее, в злоупотреблении и личном обогащении за 10 с лишним лет у власти. Сама Киршнер называет эти обвинения безосновательными.
Сын Мишель Бачелет, чилийского президента, недавно ушел в отставку с должности главы государственной благотворительной организации из-за обвинения в использовании своего политического влияния. Популярность Бачелет упала до самого низкого уровня с момента ее возвращения во власть год назад.
Противодействие коррупции в Латинской Америке имеет длинную и преимущественно безрезультатную историю. Внутри XVIII века капитан флота Антонио де Ульйоа безуспешно пытался искоренить махинации на ртутной копи в городке Уанкавелика в Андах. А когда в регион пришла демократия, коррумпированных лидеров выгоняли без особых последствий для самой коррупции. Антикоррупционная риторика Уго Чавеса помогла ему прийти к власти в Венесуэле, но за годы его «боливарского» режима она только усилилась. Заключение Альберто Фухимори, при президентстве которого государство в Перу превратилось в преступный бизнес, не очистило страны. Потом систему разрушили, но ее мини-копии сохранились на региональном уровне, считает Хосе Уґас, перуанский адвокат и президент международной антикоррупционной организации Transparency International.
Несмотря на это, в нынешних скандалах и в вызванном ими негодовании просматриваются обнадеживающие признаки. Бескомпромиссное преследование высшего руководства и политиков, ответственных за скандал в Petrobras, свидетельствует, что бразильские судебные институты функционируют должным образом. В Мексике Конгресс проталкивает антикоррупционные реформы. Многообещающие эксперименты проводят в центральноамериканских государствах. Молодые демократии Латинской Америки, возможно, так же уже начинают браться за эту проблему, одну из крупнейших и старейших. Ее начали правители колониальной эры. Они сосредоточили в своих руках власть и покупали лояльность местных влиятельных групп. «В Перу начинаются злоупотребления среди тех, кто как раз должен с ними бороться», - написал Ульйоа в 1749 году. Каудильо, диктаторы и демократически избранные президенты продолжили традицию персонализации власти. Среди современных проявлений - чавизм в Венесуэле и киршнеризм в Аргентине.
Читайте также: Коррупция обходится ЕС в 120 миллиардов евро ежегодно
Такая история ни к чему хорошему не ведет. Хотя Латинская Америка - регион со средним уровнем доходов, две трети ее стран находятся в нижней половине Индекса восприятия коррупции, составленного Transparency International. В мрачной региональной картине Южной Америки несколько более светлыми пятнами являются только Чили и Уругвай - отчасти, возможно, потому, что в колониальную эпоху это были глухие провинции. В Центральной Америке исключением стала Коста-Рика. Островки честности есть и в более коррумпированных странах: Угас указывает на центробанк и налоговую службу Перу.
Анатомия зла. Взяточничество - многоголовая гидра, которая может приобретать разного вида. Нечистые на руку президенты попадают на первые полосы новостей. Но они могут нарушать закон и менее откровенно: через конфликт интересов (как в случае с недвижимостью в Мексике) или кумовства. Такие искушения предстают перед кем-то во власти, особенно когда (как это часто бывает) он или она не имеет должной подготовки и достойной зарплаты. Каждый пятый латиноамериканец признался в том, что давал взятки в течение года, чаще всего полиции. Главный борец с коррупцией в Колумбии Камило Энсико говорит, что в государстве нет ни одного сектора, куда не проникла коррупция.
Трудно подсчитать, во что она обходится, но суммы, конечно, огромные. В 2010 году Федерация промышленности штата Сан-Паулу оценила убытки от коррупции в 1,4-2,3% ВВП за год. В Перу, по словам премьер-министра Аны Хары, хищение государственных средств составляет до 2% ВВП. По данным Всемирного экономического форума, почти пятая часть бизнесменов считает коррупцию главным препятствием для бизнеса в Мексике. Необходимость давать взятки за элементарные услуги вроде водообеспечения делает бедных еще беднее. По некоторым данным, в Мексике это съедает четверть их доходов. За решение вопросов более состоятельные платят посредникам. Поэтому народное возмущение коррумпированным чиновничеством может перейти в неприязнь к самой демократии.
Многие считали, что демократизация и рыночные реформы, которые начались в Латинской Америке в 1980-х, остановят коррупцию. Но они открыли перед ней новые горизонты. Демократия впустила в политику жадные до спонсорских средств партии и деятелей, которые только и ждали возможности нажиться. В Мексике она вызвала «бесконтрольную [коррупционную] оргию», как описал ее эксперт Луис Карлос Угальде в журнале Nexos. В Бразилии, где целые штаты считаются одним избирательным округом, кампании обходятся в огромные суммы. На местных и национальных выборах в прошлом году кандидаты потратили 4,1 млрд реалов ($1,3 млрд), и это без учета президентской гонки. В законах о финансировании кампании полно разных лазеек. В Чили спонсоры должны предоставлять средства через агентство, которое скрывает их лицо от кандидата. Но в кругу немногочисленной элиты страны такие тайны легко просачиваются наружу. Опросы показывают, что из всех институтов в Латинской Америке меньше всего доверяют политическим партиям.
Читайте также: ТОП 5 государств без коррупции как пример Украине
Взяточничество спровоцировали и экономические реформы. Доходы от приватизации государственных компаний обогатили правящие клики в Аргентине и дали возможность финансировать социальные расходы для поддержания лояльности электората партий власти в Перу и Мексике. Бум цен на сырье в начале 2000-х принес больше денег и вариантов их хищения. Скандал в Petrobras не был бы таким масштабным, если бы за последние 15 лет цены на нефть не росли. Тяжелые последствия имел всплеск наркоторговли после 1980-х, когда в обществе укоренилось мнение о том, что все - от полиции и судей и министров и президентов - «имеют свою цену», говорит Энсико. По словам Угаса, потоки законных и нелегальных новых денег резко углубили «большую коррупцию».
Много латиноамериканцев давно перестали как-то бурно реагировать на проблему, что бороться с коррупцией теперь еще труднее. «Rouba, mas faz» («Ворует, но что-то делает») - так снисходительно говорят в Бразилии о политиках, которые наживаются на службе. Баллотируясь на пост мэра города Сан-Блас на тихоокеанском побережье Мексики в прошлом году, Іларіо Рамирес Вильянуэва признал на встрече с избирателями, что в течение предыдущей каденции «таки воровал, но совсем немножко». Кроме того, добавил он, «второй рукой я возвращал все бедным». Его избрание на должность праздновали, разбрасывая банкноты в толпе сторонников.
От такого могут опуститься руки. Но появляются признаки того, что коррупция, какой бы цепкой она была, начинает ослабевать. Нынешние усилия в борьбе против взяточничества (по крайней мере в некоторых странах) является не просто обратной реакцией на последние скандалы - это работа институтов, которые становятся зрелыми, в некоторых случаях результат давления общественности. Это можно сказать две крупнейшие страны региона: Бразилию и Мексику. Но не только о них.
Конституция Бразилии, которая вступила в силу в 1988 году, наделила прокуратуру и суды независимостью. Но пользуются они ею только последние лет десять. Жералду Бриндейру, генеральный прокурор при президенте Фернанду Энрике Кардозу (1995-2003), получил прозвище «генеральный нафталин республики» за явное нежелание преследовать коррумпированных чиновников.
Задорные бразильские медиа снизили порог терпимости к коррупции среди простых граждан и служащих, ответственных за ее искоренение. Прошло время, сменилось поколение. Преемник Бриндейру был первым, кого выбирали сами прокуроры. А уже его наследник, в свою очередь, осудил Рабочую партию, к которой принадлежит Руссефф, во время предыдущего громкого скандала в Бразилии, когда стало известно о подкупе конгрессменов в обмен на голосование за предложения правительства. Обвинитель в деле Petrobras Родригу Жанот и Сержиу Мора, который ведет это дело в федеральном суде в Куритибу, относятся к числу тех, кто считает коррупцию не только нарушением морали, но и ощутимой опасностью, утверждает Луиш Фелипе д'Авила с аналитической организации Center for Public Leadership. По словам Жанота, «коррупция убивает».
Разбудить сторожевых псов
Появление таких новых бразильских судей и прокуроров частично является результатом институциональной модернизации, обусловленной не связанными между собой изменениями в законодательстве и влиянием новых технологий. Пока что эта модернизация только частичная, но должно сработать. «Акт про чистые компании», который вступил в силу в январе 2014 года, предусматривает наказание не только тех, кто берет взятки, но и тех, кто их дает. Юристы говорят, что фирмам пришлось серьезно отнестись к его соблюдению. Украсть или положить в карманы сторонникам местного чиновника денежную помощь бедным стало сложно через электронизированную систему выплат Bolsa Família («Семейный пакет»). Департамент транспорта штата Сан-Паулу позволил восстанавливать водительское удостоверение в онлайн-режиме, оставив без доходов нечистых на руку чинуш, и планирует оборудовать автомобили экзаменаторов видеокамерами.
Монополия на власть мексиканской Институционально-революционной партии (ИРП), к которой принадлежит президент Пенья, закончилась лишь в 2000 году. Мексиканская пресса, за некоторыми исключениями, не такая дерзкая, как бразильская, отчасти потому, что много изданий зависят от государственной рекламы. Но давление с требованиями реформ увеличивается. Убийства студентов в штате Герреро и утечки информации об операции с недвижимостью вызвали взрыв гнева против главы государства и политической элиты. Если их честность не будет отстояно, пострадает амбициозная президентская программа реформ в энергетике и других секторах.
Читайте также: Румыния начала антикоррупционную борьбу
Элита уже начала реагировать на эти события. В конце февраля нижняя палата мексиканского парламента одобрила изменения в Конституцию с целью создания «национальной антикоррупционной системы». Вместо доверить ответственность единой комиссии, как это сделано в некоторых латиноамериканских странах, Мексика хочет распределить ее среди различных государственных органов и судебной системы. «Мы поддерживаем систему сдержек и противовесов, институты, а не героев», - говорит Маурисио Мерино, ведущий координатор группы неправительственных организаций под общим названием Accountability Network, которая добилась принятия этих изменений.
Пока не будет принято вторичное законодательство для урегулирования конфликтов интересов и определение полномочий новых органов, нельзя сказать, насколько эффективно будет работать новая система, как отмечает Мерино. Уже наблюдается противодействие губернаторов штатов, особенно членов ИРП. Эти реформы могут быть так же важны, как и те, которые привели страну к демократии, но, по его словам, «для изменения привычек понадобится по крайней мере одно поколение».
Другие страны принимают поощрительные меры. Президент Гондураса Хуан Орландо Эрнандес подписал соглашение с неправительственными организациями, которые будут действовать как «параллельные аудиторы» в образовании, здравоохранении и других бюджетных сферах. Они убедили его назначить министра образования, который прекратил выплату зарплаты «учителям-призракам». В Чили скоро закроют лазейки в законодательстве, регулирующего финансирование избирательных кампаний. В Перу Угас видит надежду в активности студентов, которые успешно протестовали против назначения неквалифицированных кандидатов в Конституционный суд и должность омбудсмена. Он говорит, что это была «реакция молодежи на коррумпированный класс».
Такие достижения еще очень хрупки, а в некоторых странах и этого нет. Октябрьские президентские выборы в Аргентине вряд ли принесут улучшение. Где власть наступает на свободу прессы (например, в Эквадоре и Венесуэле), там коррупция, очевидно, будет процветать. Бразилии нужна реформа избирательного законодательства, чтобы повысить качество политиков. Даже успехи в судебной ветви власти еще очень неуверенные. Расследование по делу Petrobras поражает, говорит судья Мора, «но институциональная реакция должна стать правилом. А она еще не стала». Однако с ростом уровня жизни, образования и приближением к равноправию в Латинской Америке граждане все настойчивее будут требовать честных политиков и чиновников. В отдаленной перспективе демократия будет работать на их пользу. Именно «благодаря политическому плюрализму мы наперекор всем продвигаемся в правильном направлении», - говорит Мерино. Это добрая примета для Мексики и ее соседей.
