Несмотря на оптимистичные попытки освободить мир от ядерного оружия, угроза миру от него только растет.
В январе 2007 года Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Уильям Перри и Сэм Нанн (два госсекретари-республиканца и два демократа: министр обороны и председатель комиссии Сената по вооружениям) призвали мир приложить усилия, чтобы уменьшить зависимость от ядерного оружия. Конечной целью, как писали они в Wall Street Journal, должно стать полное устранение угрозы от него. Эта статья вызвала чрезвычайную реакцию. Идею избавиться от ядерных вооружений, которую давно считали бессмысленной утопией, вдруг подхватили исследователи, ученые и другие очень серьезные люди, которые профессионально занимаются ядерной политикой. В следующем году была создана группа давления Global Zero для борьбы за окончательное ядерное разоружение. Ее цели и задачи одобрили десятки действующих и бывших глав государств и сотни тысяч обычных граждан, пишет The Economist.
В апреле 2009 года Барак Обама во время выступления в Праге пообещал вновь вернуться к вопросу сокращения вооружений и мирной, но твердой позицией в отношении ядерных амбиций Ирана дать новый толчок Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Он сказал, что сейчас можно начать процессы, которые приведут к отказу от ядерного оружия в мировом масштабе за жизнь одного поколения. Эта речь, как и контраст с Джорджем Бушем-младшим, стала ключевым фактором, что через несколько месяцев принесло Обаме Нобелевскую премию мира.
Читайте также: Новый противоракетный щит над Европой
В следующем году он вернулся в Прагу, чтобы подписать СНВ-3 - договор о вооружениях с Россией, по которому количество ядерных боезарядов на стратегических носителях ограничивалось 1550 единицами для каждой из сторон. От РФ документ подписал тогдашний президент Дмитрий Медведев, который еще раньше поддержал цели и задачи Global Zero. Еще через месяц на конференции по вопросам прогресса ДНЯО, которая проводится каждые пять лет, согласовали план из 64 пунктов, которым было предусмотрено укрепление трех взаимосвязанных основ договора: обещания, что все страны могут пользоваться благами «мирного атома»; согласия неядерных государств не становиться ядерными; обязательства ядерных государств проводить ядерное разоружение. Были надежды на то, что на следующей конференции в мае 2015 года можно будет отрапортовать о значительных успехах.
Идея, время которой истекло
К сожалению, этого не произошло. Договоренность Обамы с Ираном остается возможным, даже вероятным, но вряд ли будет способствовать движению к свободному от ядерного оружия мира. Иран и дальше будет держаться у ядерного порога, сохраняя способность обогащать уран. Поэтому если он выйдет из договора, то сможет создать достаточное количество материала для одной бомбы примерно за год. Это больше, чем три месяца, которые, по оценкам, ему нужны были бы на изготовление ядерного оружия сейчас. Кроме того, за год США и союзники способны отреагировать в случае необходимости. Но это вряд ли можно назвать огромным шагом от ядерного порога или к миру.
Договоренность с Ираном - единственный пункт в списке больших надежд второго десятилетия XXI века, по которым вообще удалось достичь каких-либо успехов. Тем временем предшественник и преемник Медведева Владимир Путин не упускает ни одной возможности похвастаться ядерным могуществом своей страны и отдает на его укрепление треть огромного военного бюджета России.
Это не единственное государство, которое инвестирует в ядерное оружие. Америка начала десятилетнюю программу модернизации своего арсенала стоимостью $348 млрд. Британия тоже собирается переоснащать собственные силы, а Франция уже выполнила половину работы в этом направлении. Китай интенсивно инвестирует в средства для нанесения удара в ответ. Короче говоря, пять постоянных членов Совета Безопасности ООН не сделали ни одной попытки уменьшить роль ядерного оружия в своих военных и оборонных доктринах, несмотря на обязательства в рамках ДНЯО. Инициативу запретить ядерные вооружения международным гуманитарным правом, к которому присоединились более 150 стран - подписантов ДНЯО, фактически не поддержала ни одна из ядерных держав, и лишь на словах - те правительства, которые стремятся получить ядерный защиту США.
Читайте также: Противоракетная оборона США в Европе и уроки Карибского кризиса
Правда заключается в том, что вовсе не весь мир на самом деле стремился свести ядерное оружие до нуля. Превосходство США в обычных вооружениях совсем не гарантирует устойчивой победы в настоящих войнах, но она достаточно убедительна, чтобы постепенное ядерное разоружение части американских ученых и экспертов по безопасности казалось привлекательным. Некоторые из них - бывших бойцов холодной войны - с укором совести осознавали, насколько легко можно было бы уничтожить целую планету волей случая или же неправильного расчета. А в мире обанкротившихся банков и успешных джихадистов ядерное оружие многие воспринимают как опасный и дорогостоящий анахронизм.
В других странах ситуация виделась совсем иначе. Ядерное оружие - это действенная компенсация нехватки традиционной военной силы. Америка оценила это в 1950-х годах, пригрозив относительно передовым нуклеарным оружием для сдерживания советских танковых дивизий в Европе. Теперь учитывая огромное количество обычных вооружений в США ядерными угрожают другие.
Выравнивание сил очевидно на примере самых маленьких стран. Теоретическое наличие хотя бы нескольких боеголовок позволяет Северной Корее давить на свою южную соседку, гораздо более мощную в остальных аспектов, и дразнить Америку. Одна из причин, почему Китай не перестает поставлять в это закрытое царство энергию и продовольственную помощь, - боязнь, что режим Кима в случае неизбежного коллапса как-то пустит в действие свои ядерные бомбы. Желание Ирана козырять нуклеарным оружием частично объясняется тем, что он видел, насколько разная судьба постигла Ирак и Северную Корею, которые вместе оказались в бушевской «оси зла» с 2002 года. Некоторые украинские политики сожалеют, что в 1994-м государство отказалось от ядерного оружия, которое досталось ей от Советского Союза. Полученные в обмен на оружие от Британии, Франции, США и России гарантии безопасности сегодня оказались пустым звуком.
Майор Конг на связи
Но вес, который ядерное оружие добавляет традиционным военным силам, могут оценить и большие страны. Терез Дельпеш, директор отдела стратегических исследований Комиссариата по ядерной энергии Франции, незадолго до своей смерти в 2012 году заявила, что враги Запада уже применяют асимметричную тактику, чтобы компенсировать недостаток обычных вооружений; было бы ошибкой считать, что ядерному оружию места там не найдется. Ярким примером является Россия. В 1999 году Путина поразила эффективность высокоточного западного оружия в Косово. Став через год президентом, он ввел военную доктрину «деэскалации», в рамках которой заставить противника вернуться к предыдущему статус-кво могла бы угроза ограниченного ядерного удара (не обязательно по военной мишени). Ее целью было сдерживать США и их союзников по НАТО от вмешательства в конфликты, в которых Россия видела свои ключевые интересы.
Чтобы эта доктрина воспринималась серьезно, России нужно, чтобы Запад верил в ее готовности пойти на риск применения ядерного оружия, ибо она гораздо больше заинтересована в результатах событий в своем «ближнем зарубежье», чем другие. После 2000 года почти все масштабные военные учения РФ включали симуляцию ограниченных ядерных ударов, в частности в 2009-м по территории Польши. Модернизировав свои войска, Россия теперь больше полагается на традиционные вооружения. Может быть, именно поэтому масштабные учения 2013 года обошлись без симуляции ядерного удара. Но конфликт в Украине тревожно напоминает тактику, в которую постоянно играют и которую планируют российские вооруженные силы. Склонность России к ядерному шантажу видно из ее угроз нанести опережающих ударов по американских противоракетных объектах, которые должны появиться в Румынии в этом году, а в Польше - 2018-м. В конце 2013 года Россия разместила вблизи Калининграда, возле границы с Польшей и Литвой, ракеты «Искандер», которые могут нести ядерные боеголовки.
Читайте также: США могут вооружить Украину в ответ на Калининградский кризис
Идея «ядерного поединке один на один с русскими», как сказал майор Конг в фильме Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав», попахивает возвращением к холодной войне. Но в этот раз все иначе. Тогда обе стороны в общем обязывались поддерживать международную стабильность, а ядерное оружие считали способом сохранения, а не изменения статус-кво. Это не означало, что опасности не было: трагедия легко могла произойти случайно или по злому замыслу, и обоюдная заинтересованность в стабильности исчезла бы. Но и американское, и советское руководство не желало идти на риск там, где дело доходило до ядерного оружия. Для предотвращения кризисных ситуаций и для контроля над ними вводились протоколы вроде горячей линии, и много внимания уделялось перестрахованию от случайного или несанкционированного запуска. Укрепило стабильность и создание ядерных сил для «ответного удара», которые могли обеспечить реакцию даже на самые скрытую атаку.
Новая нуклеарная эпоха имеет шаткий фундамент. Хотя ядерных вооружений сейчас меньше, чем в разгар холодной войны, применение их части и вероятнее возможность его постоянно растет. Это делает реальными перспективы того, что новые страны тоже выберут ядерный вариант, что, в свою очередь, усилит ощущение нестабильности.
Много сдерживающих факторов эпохи " холодной войны сейчас ослаблены или отсутствуют. Один из них - общее согласие с необходимостью стратегической стабильности. Некоторые из нынешних ядерных государств хотят подвергнуть сомнению устоявшийся порядок в местном или глобальном масштабе. И Китай, и Россия недовольны международным порядком, основанным на правилах, созданных Западом и подчиненных ему же. Индия имеет спорные границы с Китаем и Пакистаном с ядерными ракетами по обе стороны.
Тех протоколов, которые установили США и Советский Союз в эру холодной войны как взаимные гарантии, сегодня не очень видно. Особенно уклоняется от ответов относительно размеров, статуса и возможностей своих ядерных сил Китай, не разглашая и того, какой доктриной руководствоваться при их применении. Индия и Пакистан имеют горячую линию и информируют друг друга о испытаниях, но не обсуждают никаких других мер для усиления ядерной безопасности, например отвод вооружений от границ. Израиль даже не признает существование собственного ядерного арсенала. Протоколы, регулирующие отношения в ядерной сфере между Америкой и Россией, тоже распадаются на глазах; сотрудничество в вопросах безопасности ядерных материалов остановилось в декабре 2014 года.
И с ними жизни нет...
Теперь нанести ядерный контрудар способны больше стран (что, по мнению теоретиков, при определенных обстоятельствах способствует сдерживанию). Это может несколько успокаивать и в значительной степени нейтрализует дилемму «используй, ибо потеряешь», которая во время кризиса предстает перед государством с маленьким или уязвимым ядерным арсеналом. Россия, Америка, Франция и Британия долгое время пользовались этой гарантией, имея атомные субмарины, которые практически не могут стать мишенями в море. Китай имеет сейчас мобильные ракеты, способные уцелеть во время первого удара, и разворачивает собственный флот вооруженных баллистическими ракетами подводных лодок. Индия только начала испытания своей первой атомной субмарины. Израиль обладает подводными лодками, которые могут запускать крылатые ракеты с ядерными боеголовками.
Однако стоит помнить, что перспектива появления такой способности в одной из двух сторон конфликта, если вторая ее не имеет, сама может стать фактором дестабилизации. Кроме того, есть опасность, что лидеры некоторых нынешних ядерных государств и претендентов на этот статус с большей готовностью идти на риск, чем их коллеги времен холодной войны. Бояться ядерного оружия Северной Кореи и, возможно, Ирана, следует еще и потому, что их лидеры чувствуют внутреннюю или внешнюю угрозу для своего режима, или их религия или идеология не исключает апокалиптической вражды.
Угрозу несанкционированного применения оружия или захват части их неподвластными государству группировками увеличивают слабые институты. Особенно остра она в Пакистане, где контроль за системами малой дальности в кризисные периоды может делегироваться полевым командирам, значительная часть армии радикализована а сети джихадистов серьезно разрослись.
Читайте также: Новая стратегия ВМФ США представлена с учетом агрессии России
Сложив воедино угрозу использования ядерного оружия с целью давления, а не ради стабильности, роста количества ядерных государств и все чаще глубинное непонимание процессов, Терез Дельпеш написала 2012 в году, что мир входит в новую «эру стратегического пиратства». Для этого явления характерны беззаконие и обман, оно, по мнению эксперта, предусматривает как неожиданные атаки, так и откровенные угрозы. Особое беспокойство вызвал Китай, отказываясь начать серьезное обсуждение того, какая именно стратегическая стабильность его устраивала бы. А еще Дельпеш предупреждала о неготовности к такой угрозе Запада.
Некоторые стратеги считают, что экзистенциальная опасность от ядерного оружия повлечет за собой появление новых форм сдерживания. Оно действовало во время холодной войны и может с необходимыми поправками работать сегодня. Но, как отметил британский специалист Лоуренс Фридмен, «сдерживание работает, пока не перестает». А последнее видится все более вероятным в гораздо более сложном и хаотичном будущем, особенно если проблеме не уделять достаточного внимания. Америка хочет активно тратить средства на новые ядерные системы, но интеллектуальных усилий, направленных на разработку новых теорий сдерживания, не видно.
Одним из способов укрепления стабильности могло бы стать открытее доктрины расширенного сдерживания со стороны Америки. В Азии и на Ближнем Востоке гарантии безопасности США их союзникам более размыты, чем в Европе, где четко зафиксированы обязательства в рамках НАТО. Рост военной мощи Китая и непредсказуемость КНДР угрожают Японии и (несколько меньше) Южной Кореи - союзникам США, которые до сих пор воздерживались от приобретения статуса ядерной державы. Обе страны могли бы быстро стать ядерными, если бы только захотели. А если бы Иран вышел из ДНЯО и начал создавать бомбу, Саудовская Аравия, ОАЭ, а возможно, и Египет не имели бы другого выхода, кроме как сделать то же самое.
Здесь Америка способна помочь в плане как практики, так и доктрины. Она разрабатывает все более эффективные противобаллистические системы, которыми может поделиться с союзниками; это, конечно, тоже, не исключено, внесет некий элемент дестабилизации, но не настолько большой, как распространение ядерного оружия. Кроме того, США разрабатывают «быстрый глобальный удар» - возможность нанести точные атаки обычными вооружениями в любом уголке мира в течение одного часа, что дало бы возможность быстро нейтрализовать незначительные вражеские ядерные силы без применения нуклеарного оружия.
...и без них жить нельзя
Но наибольшим и наименьшим угрозам этим не поможешь. Почти равноценная новая ядерная держава вроде Китая может сегодня значительно осторожнее подходить к риску применения ядерного оружия в каких-либо региональных кризисах (например, через Тайвань), чем раньше. На другом конце спектра - когда речь идет о негосударственных группировках, которым особенно нечем рисковать, - сдерживание может просто не действовать.
Недавние высокие надежды на Global Zero теперь кажутся ужасно преждевременными. Пока отношения между великими державами будут оставаться нестабильными, пока будет сохраняться региональное соперничество, а бандитские правительства сочтут ядерное оружие способом запугивания сильных противников, стимул держаться за ядерную бомбу будет перевешивать остальные соображений. Более того, убедительно показать, что отказ от ядерного оружия действительно может сделать мир безопаснее, пока не удалось.
Экономист и стратег Томас Шеллинг утверждает, что в мире, где игроки отказываются от нуклеарного оружия, не существует ответа на проблему ее восстановление, ведь бывшие ядерные государства могут быстро восстановить свой потенциал. Ни одна страна не захочет проиграть там, где могла бы выиграть, если бы вернула ядерное оружие. Это всегда побуждает к обману, например к сокрытию на всякий случай части радиоактивного материала, пригодного для изготовления боезарядов. Шеллинг делает вывод, что в таком мире оказалось бы с десяток государств в состоянии «моментальной готовности к возобновлению ядерных вооружений и мобилизации или экспроприации носителей». «Каждый кризис был бы ядерным, - предостерегает он. - Каждая война могла бы стать ядерной войной».
Обама был прав, когда шесть лет назад предупредил мир, что нельзя позволить себе успокоиться в вопросе ядерных вооружений. Даже осознание, что в какой-то момент, случайно или же намеренно, одна или более ракет полетят в цель, еще не причина не прилагать всех усилий, чтобы как можно отдалить тот черный день. Использование ядерного оружия отнюдь не должно считаться составной нормальной «валюты» международных отношений. Но сейчас самое большее, что можно сделать, - это искать пути восстановления эффективного сдерживания, остановить распространение ядерного оружия и вернуться к тщательным и упорным переговоров о контроле над вооружениями между главными ядерными державами.
