Даже в собственной цитадели демократия явно страдает от серьезных структурных проблем, а не просто от нескольких отдельных недугов. Еще от зари современной эры народовластия, с конца XIX века, она выражалась через национальные государства и парламенты.
Народ выбирает представителей, которые в определенный промежуток времени держат в руках рычаги государственной власти. Но сейчас эта система зашаталась под нажимом и сверху, и снизу.
Сверху - это глобализация, которая глубоко изменила национальную политику. Национальные политики все больше уступают полномочиями своей страны (например, в вопросах торговли и финансовых потоков) на пользу глобальных рынков и наднациональных органов, и в один прекрасный момент может оказаться, что они не сумеют выполнить данных избирателям обещаний. Международные организации, как МВФ, ВТО и Европейский Союз, расширили влияние. Многое здесь имеет свою убедительную логику: как может одна страна решать проблемы вроде изменения климата или уклонение от уплаты налогов? Национальные политики отреагировали на глобализацию еще и тем, что ограничивают свои полномочия в некоторых отраслях и передают их невыборным технократам. Количество стран с независимыми центральными банками, например, выросло от 20 в 1980 году до более 160 сегодня.
Вызовы снизу не менее серьезные: от потенциальных народов-сепаратистов (как каталонцы и шотландцы), индийских штатов, мэров американских городов. Все пытаются отобрать власть у национальных правительств. Есть еще много так называемых микросил, по определению Мозеса Наима из Фонда Карнеги за международный мир: неправительственных организаций и лоббистов, которые вмешиваются в традиционную политику и усложняют жизнь как демократическим, так и авторитарным лидерам. Интернет облегчил организационно-пропагандистскую деятельность; в мире, где каждую неделю можно участвовать в опросах на телевизионных реалити-шоу или подписать петицию одним нажатием мышки, механизмы и институты парламентской демократии с выборами лишь раз в четыре года видятся все более устаревшими. Член британского парламента Дуглас Карсвелл сравнивает традиционную политику и сеть магазинов музыкальных товаров HMV: он обанкротился в мире, где люди привыкли слушать любую музыку на выбор в любой момент через популярный цифровой сервис Spotify.
Читайте также: Что происходит с демократией?
Однако наибольший вызов демократии исходит не сверху и не снизу, а изнутри, от самих избирателей. Опасения Платона, что при демократии граждане будут «жить сегодняшним днем, наслаждаясь моментом», оправдались. Демократические правительства завели себе привычку иметь большой структурный дефицит. Это стало вполне нормальным явлением: залезать в долги, чтобы дать избирателям желательно поскорее, не заботясь о долгосрочной перспективе. Франция и Италия не имели сбалансированного бюджета более 30 лет. Финансовый кризис мигом показал несостоятельность такой демократии, которая живет в долг.
Со сворачиванием послекризисного стимулирования политикам придется столкнуться с нелегкими компромиссами, которых они избегали в годы стабильного роста и доступных кредитов. Но призывания электората приспосабливаться к новой эре строгой экономии не добавит голосов на выборах. Медленный рост и жесткий бюджет будут провоцировать конфликты в борьбе за ограниченные ресурсы различных групп по интересам. К тому же эта конкуренция будет сопровождаться старением населения на Западе. Старшему поколению всегда лучше удавалось заставить услышать себя, чем молодым. Оно не пропускает выборов и организует группы воздействия на образец мощной Американской ассоциации пенсионеров (AARP). И их преимущество будет становиться все заметнее. Много демократических государств сейчас столкнулись с борьбой между прошлым и будущим, между унаследованными льготами и инвестициями в день завтрашний.
Приспосабливаться к трудным временам будет все труднее из-за усиления цинизма в отношении политики. Во всех развитых странах сокращается членство в партиях. В Британии сейчас лишь 1% граждан принадлежит к политсил (для сравнения: в 1950 году таких было 20%). Снижается и явка на выборах: проведены в 49 демократических странах исследования показали, что в период между 1980-1984 и 2007-2013 годами она потеряла 10 процентных пунктов. Опрос в семи европейских странах 2012 года показал, что более чем половина электората вообще «не испытывает никакого доверия к власти». Того самого года проведенный компанией YouGov опрос избирателей в Британии продемонстрировал: 62% респондентов признали, что «политики всегда врут».
Читайте также: Ослабленный Запад
В то же время граница между насмешкой и развертыванием акций протеста очень быстро размывается. В 2010 году Лучшая партия Исландии, откровенно поклявшись не выполнять своих предвыборных обещаний, набрала достаточно голосов, чтобы получить чуть ли не половину мест в городском совете Рейкьявика. А в 2013 году четверть итальянцев проголосовала за политсилу, основанную комиком Беппе Грилло. Такой народный цинизм в отношении политики мог бы быть здоровым проявлением, если бы люди меньше требовали от государства, но они и дальше много чего хотят. Как следствие - выходит ядовитая и нестабильная смесь: зависимость от государства, с одной стороны, и пренебрежение к ней - с другой. Зависимость вынуждает государство слишком расширяться и перегружать себя, тогда как пренебрежение лишает ее легитимности. Неэффективность демократии неотделима от ее болезней.
Проблемы народовластия в самом его сердце помогут объяснить отход от него в других частях мира. В ХХ веке демократия достигла таких успехов отчасти благодаря американской гегемонии: другие страны, разумеется, не хотели отставать от крупнейшей потуги мира. Но с ростом влияния Китая Америка и Европа потеряли и привлекательность как образцы для подражания, и стремление распространять демократию. Администрация Обамы сейчас, кажется, парализованная страхом: а что, как демократия будет порождать преступные режимы или помогать джихадистам? И почему развивающиеся страны, должны считать ее идеальной формой правления, если американское правительство не может даже утвердить бюджет, нечего уже и говорить о планах на будущее? Почему авторитарные правители должны выслушивать нотации о демократии от Европы, когда денежные мешки євроеліти выбрали таких лидеров, которые мешают честной кредитно-денежной политике?
Одновременно демократии развивающегося мира, столкнулись с такими же проблемами, как и их сестры из богатого мира. Они тоже слишком увлеклись краткосрочными расходами вместо длительных инвестиций. В Бразилии бюджетники могут выходить на пенсию в 53 года, но страна почти ничего не сделала для создания современных аэропортов. Индия выплачивает пособие огромном количестве льготников, но слишком мало вкладывает в инфраструктуру. Группы по интересам захватили политические системы, антидемократические привычки их взорвали. Британский историк Патрик Френч заметил, что каждый член нижней палаты индийского парламента в возрасте до 30 лет принадлежит к определенной политической династии. Даже среди капиталистической элиты поддержка народовластия уменьшается: индийские олигархи постоянно сетуют, что хаотическая демократия в их стране дала только развалившуюся инфраструктуру, тогда как авторитарная система Китая строит автомагистрали, сияющие аэропорты и скоростные поезда.
Читайте также: Конец западной монополии на экономический прогресс
Демократия и ранее была в тупике. В 1920-1930-х годах вероятным будущим казались коммунизм и фашизм. Когда в 1931 году Испания на некоторое время возобновила парламентский правительство, Бенито Муссолини сравнил это с возвращением к керосиновой лампы в сутки электричества. В середине 1970-х бывший канцлер Германии Вилли Брандт заявил, что «Западной Европе осталось лишь 20-30 лет демократии; дальше она без руля и без ветрил начнет тонуть, окруженная морем диктатуры». Сейчас не все так плохо, но Китай составляет куда более реальную опасность для идеи удельного превосходства демократии, которая в конце концов победит, чем составлял за всю свою историю коммунизм.
Однако за небывалыми успехами КНР кроются глубокие проблемы. Элита становится закрытым классом в себе и для себя. 50 самых богатых членов Всекитайского собрания народных представителей вместе «стоят» $94,7 млрд, что в 60 раз больше 50 самых богатых конгрессменов США. Темпы роста китайской экономики замедлились от 10% до менее чем 8%, и будут падать дальше. Это огромная проблема для режима, легитимность которого зависит от способности обеспечить постоянный рост.
В то же время (как еще в XIX веке заметил Алексис де Токвиль) демократии всегда видятся слабее, чем они есть на самом деле: снаружи - полный беспорядок, но под ним скрываются сильные стороны. Возможность приводить к власти альтернативных лидеров с альтернативными курсами дает демократии возможность лучше, чем это делает автократия, находить творческие решения проблем и отвечать на вызовы жизни, хотя часто к цели приходится идти долго и зигзагами. Но для успеха и молодым, и старым демократиям нужно стоять на твердых принципах.
