Украинцам не очень удается думать о завтрашнем дне, но и привычку жить прошлым они не думают оставлять. Призраки прошлого, словно запотевшее стекло на очках, мешают реально оценивать ситуацию, которую имеем перед носом, не позволяют трезво и действенно реагировать на действительность, заменяя ее картинами, фантазиями, а значит и проблемами, которые для нас совсем не актуальны.
Одним из аспектов затронутой проблемы является восприятие истории и прошлого через призму вечной и непрерывной борьбы «своих» против «чужих». Но как спрашивает Захид.нет, правильно ли это?
Получается, что так закалялся наш народ в постоянной «борьбе» еще от трипольских времен, а может и с более древних, а закончилось все тем, что мы имеем сейчас на выходе. Все очевиднее становится, что «боротьбистская» концепция слишком мало объясняет и не дает понять в прошлом даже толики. Кое-где она вообще бросает на прошлое столько отвлекающих теней, что способна скорее запутать и сбить с пути искреннего и наивного искателя «правды» и «истины». Более того, плывя по течению этой реки, мы вынуждены отказаться от части своего культурного и исторического наследия, подарить ее другим.
Борьба России против Запада
Проследим, как господствующий у нас подход в описании прошлого, словно ножом, страница за страницей отсекает важные исторические события. Учет же более широкой исторической палитры мог бы теснее связать нас с европейской цивилизацией. Говорю сейчас про иезуитов, тех «хитрых», «коварных» и «подлых» шпионов Ватикана, которые только о том и думали, чтобы погубить наш многострадальный народ. Именно такую характеристику этого ордена обычно можно встретить в украинском культурном и информационном пространстве.
Масса художественной и научной литературы еще со времен Российской империи доказывала, что западный мир хочет закабалить и уничтожить «Святую Русь». Будто и «Русь» существовала и жила какими-то особыми морально-нравственными законами, которые нужно было сохранить любой ценой, даже пожертвовав миллионами человеческих жизней. Тезис об особой миссии мнимой «Святой Руси» в противостоянии агрессивному и бездуховному Западу красной нитью проходит через все интеллектуальные дискуссии в России, а со временем оформляется в борьбу «прогрессивной советской социалистической системы» против «международного империализма».
За время президентства Путина россиянам снова удалось оседлать конька борьбы против «обезумевшего» Запада. Опять Россия проявляет враждебность к западной цивилизации и требует признать ее право на «особые» роль и место в мире. «Запад нам должен за победу над фашизмом, где бы он был без нас? Запад – мир бездуховности, аморальности и разврата», - вот основные оценки западной цивилизации, которые многократно и ежедневно звучат в российских СМИ.
Случилось так, что украинцы не только не вышли из «русского мира», они не вышли даже из российского информационного и культурного пространства. Как следствие, само значение терминов «иезуит» и «иезуитский» продолжает сохранять исключительно негативные коннотации и применяются, когда надо упрекнуть в хитрости и коварства. Тот факт, что в иезуитских коллегиумах получали образование Богдан Хмельницкий, Иван Мазепа, Филипп Орлик, Иннокентий Гизель, Стефан Яворский и много других, канонических и не всегда канонических, участников «вечной борьбы», мы в расчет не берем.
Роль иезуитов в информационной войне
Но начнем от истоков. Иезуитские коллегиумы и образовательная сеть иезуитов в целом возникали и строились совсем не для того, чтобы обращать в католицизм православных русинов и лишать их «духовных скрепов». Если организаторы Тридентского Собора (1546 – 1563 гг.) не соврали в своих декларациях и постановлениях, то это явление имело целью основательное воспитание католического духовенства, поднятия их образовательного уровня для достойного и надлежащего противостояния протестантам. Следовательно иезуитов можно назвать культурно-просветительской сообществом. Поэтому вершина айсберга их деятельности, которую мы называем окатоличением населения бывшей Русской державы, – это скорее не цель иезуитов, а один из побочных последствий их деятельности.
С другой стороны, факт наличия иезуитского коллегиума в том или ином городе стоит воспринимать не как угрозу для местного населения, а как победу, которая интегрировала население края в единую образовательную систему того времени, такой себе аналог Болонского процесса, если хотите. Мы ищем точки соприкосновения с европейским пространством? И вот они! Учебная система в иезуитских коллегиумах, строго регламентирована образовательным уставом Ratio Studiorum, была единой и унифицированной для любого заведения, независимо от того, где он расположен - во Львове и Луцке или Париже и Вене. Ученик иезуитского коллегиума, независимо от города, проходил одинаковый учебный курс: классы инфимы (латынь), грамматики, синтаксиса, поэтики и риторики в «низшей школе» и философии и теологии - в «высшей».
Существовала возможность закончить класс инфимы и грамматики во Львове или Виннице и продолжить обучение на курсе синтаксиса в Кракове или Париже. Показательной здесь является история выдающегося мыслителя и интеллектуала XVII века Иннокентия Гизеля, среди вероятных учебных заведений которого называют Львовский коллегиум, а после заведения Англии и Испании. Похожую ситуацию наблюдаем с другим интеллектуалом - Стефаном Яворским. После учебы во Львовском коллегиуме он продолжил образование в Люблине, Познани и Вильно. Гетман Пилип Орлик после Киевского коллегиума, который позаимствовал школьную модель от иезуитских заведений, учился в Вильно. Митрополит Петр Могила учился в иезуитском коллегиуме «Ля Флеш» в Париже. Том самом, который заканчивал математик, физик и философ Рене Декарт. Как можно видеть, интеллектуалы XVI – XVIII века были активными участниками «болонского процесса» того времени. Ознакомившись с господствующими дискурсами, они возвращались домой и приносили новые идеи. Так происходили на наших землях образовательная, культурная и научная модернизация. Иезуиты никого из них не съели, хоть отдельные и переходили в католицизм, чтобы получить возможность получить соответствующее образование.
Важно отдельно подчеркнуть практическое направление иезуитского образования. Она была не просто передовой для своего времени, но и актуальной. После окончания коллегиумов ученики не шли продавцами на базар. Если сегодня большинство высших учебных заведений работает по принципу «учим всему, может, что-то пригодится», то иезуитское образование имело четкую практическую привязку. Обучали латыни, что делало выпускников коллегиумов ценными кадрами для работы в канцеляриях и для правовой сферы. Также изучали античную философию, учение отцов Церкви и библейскую теологию. Через комментирование христианских мыслителей и античных философов ученики коллегиумов получали не только широкую эрудицию, но и практические навыки ведения дискуссии, отстаивания своего мнения. Практически проверить/продемонстрировать свои знания можно было на диспутах, часть из которых имели регулярный публичный характер. Как видим, в иезуитских коллегиумах готовили не философов-резервистов, что не могут найти работу, а практиков, которые понимают, что и для чего они изучают и как эти знания применить.
В этом контексте вспомним политиков европейского образца: Хмельницкого, Мазепу и Орлика, что прошли школу иезуитов. Известно, на каком высоком уровне организации была дипломатия каждого из этих правителей. Положительные отзывы про их личный уровень интеллектуального развития оставил не один путешественник посол европейских стран. Чего стоят хотя бы слова французского дипломата Жана Балюза о Мазепе: «... он весьма любит украшать свой разговор латинскими цитатами и перфектным и совершенным знанием этого языка может соперничать с лучшими нашими отцами иезуитами ... речь его отборная и нарядная ... разговор с этим обладателем очень приятная, он имеет большой опыт в политике и, в противоположность к московцам, следит и знает, что творится в чужеземных странах».
Поэтому, странно выглядит, что сегодня у нас до сих пор не воспринимают иезуитов. Странно, что это наследие должным образом не переосмысленно и не оценено в украинской историографии. Странно, что анализ этого опыта своей модернизации мы отдаем полякам, литовцам, белорусам, кому угодно, но не работаем с ним сами. Видимо, нам совсем не хочется избавляться от своих «духовных скрепов» и отходить от концепции вечной борьбы угнетенного народа, о который все ноги вытирали. Что с того, что иезуитское образовательное пространство творило уникальную ситуацию, когда мы дышали одним воздухом с Европой; что с того, что тогда уровень эрудиции преподавателя в Париже или Берлине ничем не отличался от уровня эрудиции преподавателя в Львове или Луцке. Нас это все не касается – у нас вечная борьба украинского народа против угнетателей. Иезуитам не повезло – они угнетатели! А историю угнетателей изучать нельзя. Она же вредная, ядовитая и идеологически неправильная.
Может, нам стоит отойти от изучения истории всего украинского народа? Такой подход обрекает наше исследование на отсутствие интереса к ним из-за рубежом. Таким подходом мы сами себе вредим, отсекая огромные пласты нашей истории и ставя на них крест, увидев там захватчиков и поработителей. Альтернатива: нужно акцентировать внимание на истории общностей, институтов, личностей, которые жили и действовали на современных территориях Украины в прошлом. Такой подход является более всеохватывающим и не выбрасывает за борт «ноева ковчега» канонического историописания темы вроде иезуитов, крымских татар и других.
Возможно, в таком случае нам откроются глаза и на другие истины, которые заключаются в том, что иезуиты не просыпались с мыслью, как бы быстрее навернуть какого-нибудь бедного русина в католицизм, а крымские татары не ложились спать с мыслью, с какого украинского поприща драть ясир. Возможно, именно тогда деятельность иезуитов мы рассмотрим и через призму образовательной и культурной модернизации. Поймем, что это не только окатоличивание, но также и европеизация. Поэтому для нас наследие иезуитских коллегиумов - это рука на пульсе тогдашней жизни. Это европейское образование, право, языки, дипломатика.
