Три тысячи рабочих со всего мира строят в Чернобыле новый саркофаг, кроме этого параллельно на территории Чернобыльской АЭС при финансовой поддержке Японии строится и хранилище для отходов.
До конца года над четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС, который взорвался 26 апреля 1986 года, планируется завершить новую изоляционную арочную постройку – конфайнмент. Его еще называют «Саркофаг-2» или «Укрытие-2». Евросоюз выделил Украине на строительство нового саркофага 2,15 миллиарда евро, бывший саркофаг имеет дыры и попахивает радиацией. «Если мы после аварии ехали на станцию, то через шоссе с Рыжего леса ползли и ползли непрерывным потоком ящерицы, различные жуки, пауки, лягушки. Такого нигде и никогда больше не видел. Приходилось даже останавливать машину. Думали: переждем. Но поток переселенцев не останавливался – и мы ехали дальше», – рассказывает уроженец белорусского Борисова, инженер, координатор спасательных служб при чрезвычайных ситуациях на ЧАЭС Владимир Вербицкий, когда мы едем мимо покинутого украинского села Копачи. Рыжий лес зарыли в землю в пункте временной локализации радиоактивных отходов, проще – временном могильнике. На месте обожженного радиацией бывшего леса за тридцать лет вырос новый, но и он сохнет от радиации, пишет беларусская служба Радио Свободы.
Вербицкий сопровождает группу белорусских журналистов в Чернобыль – туда, где 30 лет назад произошла авария, а сейчас строится новое укрытие над реактором. Попасть на место катастрофы пришлось уже в третий раз. Впервые – сразу на годовщину катастрофы, а позже – уже в 90-е годы прошлого века.
Читайте также: Туры в Чернобыль очень популярны среди иностранцев
Ранее от белорусского села Гдень, что на юге Гомельской области, дорога на Чернобыль шла напрямую. Почти над ней в 1986 году над Беларусь пошло радиоактивное облако. Какие-то два десятка километров – и ты уже в Чернобыле. Еще пятнадцать – и атомная станция.
Но так было давно. Теперь, чтобы добраться с белорусского Гденя в Чернобыль, нужно проехать белорусско-украинский пограничный переход «Комарин – Славутич» и еще три с половиной сотни верст намотать украинской территорией, объезжая с юга Киевское водохранилище.
В дороге видим, как за каких-то три десятка километров от атомной станции украинцы сажают картофель, возятся на грядках. Точно так, как в белорусском Гдени. Хотя на востоке Беларуси – например, в Краснопольском или Кормянському районах, за триста километров от Чернобыльской АЭС – люди вообще покинули свои дома из-за радиации.
Владимир Вербицкий это объясняет так: «Были два взрыва на четвертом энергоблоке ЧАЭС. И уж так распорядилась природа, что один радиационный след потянулся на север, в сторону Беларуси, а другой – на запад, через украинское Полесье и ряд прилегающих к Житомирщины белорусских территорий. Если бы этот радиационный след пролег прямо через город Припять, где жили преимущественно семьи атомщиков, мы бы имели только здесь пятьдесят тысяч инвалидов».
Второй энергоблок отключили через пять лет после аварии, первый – через десять. А 15 декабря 2000 года навсегда был остановлен реактор третьего энергоблока. Пятый и шестой энергоблоки так и не достроили.
Сейчас остановленные реакторы надо снять с эксплуатации и полностью законсервировать. На это потребуется по меньшей мере шестьдесят лет.
Новый панцырь для реактора
Дозиметр в руках Владимира Вербицкого начинает потрескивать-попискивать все быстрее и быстрее, придавая ускорение цифрам на дисплее – 80, 100, 265, 401 микрорентген в час. Если выходим из автобусика, уровень гамма-фона достигает 700 микрорентгенов, или 7 микрозивертов поглощенной дозы ионизирующего излучения. Если жить в такой радиации, то за год получим 61 миллизивертов – при том, что относительно безопасным уровнем ученые считают 1 миллизиверт.
Некоторые женщины среди коллег-журналистов признаются, что сердце у них начинает стучаться не в такт с этим прибором, который измеряет радиационный фон. «Здесь весь грунт вокруг станции снят и вывезен в могильники. И асфальт везде новый, – объясняет инженер Вербицкий. – Фон дает разрушенный четвертый реактор, накрытый саркофагом еще в 1986 году. За тридцать лет эксплуатации в нем появились «дыры». В феврале 2013 года над машинным залом четвертого блока обрушилась крыша площадью около 600 квадратных метров. Поэтому и возводится новый».
Еще в сентябре 2007 года Чернобыльская АЭС и французский концерн Novarka подписали контракт на строительство безопасного конфайнмента над объектом «Укрытие». Другими словами, над старым «панцырем», который скрывает разрушенный реактор № 4, создается еще один – «Саркофаг-2».
На территории атомной станции не везде разрешается фотографировать и снимать на видеокамеру. Это можно делать с зрительского площадки – за триста метров от реактора, со стороны бывшего города Припять, где стоит памятник героям-ликвидаторам.
За сто восемьдесят метров от поврежденного реактора поднимается огромная, словно из серебра, полукруглая громадина, которая напоминает нечто марсианское – или прозаично, будто современный гараж арочного типа для сельхозтехники, только огромный. Это и есть «Саркофаг-2», который стоит 2,15 миллиарда евро.
Ширина саркофага – 257 метров, высота – 108, длина – 150 метров. Весит он 29 тысяч тонн. И покрыт, как выясняется, не серебряным гладким письмом, не другим каким-либо ценным металлом, а карболитовой обшивкой. Проще говоря – пластиком.
Всех журналистов, конечно, поражает, что серебряный арочный «кожух» строят не над реактором, а рядом. Оказывается, его с помощью специальных механизмов волоком натянут на старый саркофаг, который отслужил тридцать лет. «На возведении «Укрытия-2» работает примерно три тысячи специалистов – французы, немцы, американцы, турки, поляки. Целый консорциум строит новое «Укрытие». По всем прогнозам, в этом году должен быть накрыт старый саркофаг. И уже под ним будут «латать» старое здание», – объясняет Владимир Вербицкий.
Он уточняет, что уровень радиации возле реактора достаточно высокий. Есть такие места, где рабочий день у человека длится всего 15 минут. Узел или сегмент собирают отдельно, а затем уже закрепляют в нужном месте. «Продолжительность рабочего дня в каждом конкретном случае определяет дозиметрист. Если дневную радиационную норму человек набирает за 15 или 20 минут, то столько он и работает. Если за три или четыре часа – значит и продолжительность дня у него такая», – говорит Владимир.
Он добавляет, что сейчас Чернобыльская АЭС какой-либо опасности для Беларуси не несет, а после сдачи нового саркофага в эксплуатацию и подавно.
Параллельно на территории Чернобыльской АЭС при финансовой поддержке Японии строится и хранилище для отходов. В нем должно храниться отработанное топливо с четвертого энергоблока и трех других украинских атомных электростанций – Хмельницкой, Ровенской и Южно-Украинской.
