"Закон про негражданство - это не дискриминация. Это уважение к праву на нелюбовь", пишет Елена Стяжкина, специально для DW.
Она или он говорят: "Украины не существует и не существовало. Это - искусственный проект (Австро-Венгрии, Польши, Госдепа, либералов, масонов и тому подобное). Нет и не было языка. Истории - совсем не было, сплошная выдумка, призрак и мистификация сумасшедших". Она или он говорят: "Страна 404, failed state, искаженная часть великой России". Она или он еще иногда говорят: "Бывшая Украина". И в этом, конечно, когнитивный диссонанс. Ибо то, что не существовало никогда, не может быть "бывшим".
Но не в дисонансах дело. Важно другое: верят они в то, что говорят, или нет?
И здесь не о русских, тут про граждан Украины вопрос. Про голоса с оккупированных территорий, что их не только вражеские СМИ, но и наши доносят системно и даже с наслаждением. Мол смотрите: там все такие - самые отъявленные плохиши и предатели. Можно разбить лоб до крови, пытаясь обратить внимание на потерю информационной субъектности, на молчание оккупированных, ибо слишком велика цена слова, на оружие ненависти, которое экспортирует враг через вот такие вот картинки. Однако стена из желанного скандального и тем бесконечно интересного - железобетонная. Поэтому чуть ли не каждый день оттуда, где "кислые лица, хмурые взгляды у всех", вновь и вновь раздается что-то про очередное "не существования в формате 404".
Читайте также: Лишение гражданства для сепаратистов или амнистия?
Ну, раз так, то давайте слушать это всерьез. Слушать, как взрослые люди должны слушать взрослых. Давайте согласимся, что люди верят в то, что говорят. Не под дулом АК, не за деньги и не ради выживания своих детей, не из страха, не для собственной безопасности.
Они - верят в то, что говорят. Несуществование Украины для них не кремлевская методичка, а основа собственного, выстраданного мировоззрения. Такое может быть. Может...
Есть люди, часы которых остановились в декабре 1991 навсегда. Они жили в СССР, клялись ему служить и служили. Когда СССР не стало, они не смогли нарушить данное слово и решили для себя, что другой родины у них не будет. Это позиция. Это готовность пойти на дно вместе со своей Атлантидой. Все, что произошло с ними после, чувствовалось как чужое и враждебное. Где бы они не оказались - в странах Балтии, Казахстане, в Украине - больше они не чувствовали себя дома. Государство, которое они были готовы любить, исчезла. И, что чувствовалась матерью, то ли умерло, то ли сбежало, то ли была коварно убито. И после этого начались сплошные мытарства в приемных семьях, которые так и не стали родными.
Могло быть иначе: кое-кто обошелся без собственного опыта, полагаясь на переменчивую и порой неуверенную, но такую сладкую память про старших "золотого возраста" - о стране, которая дала силы быть. И, "краснознаменная" дала бы, а эти новые, нет. Не дали.
Про "не дали быть и стать" можно размышлять долго. И, если делать это честно, то для нелюбви к независимой Украины, Латвии, Молдовы, Грузии, таки найдутся резоны. Годы после 1991 были настолько неидеальными, насколько неидеальными были мы сами.
Впрочем, в нелюбви может быть множество причин и сценариев, у нее всегда - сотни виновных и тысячи ненаказанных. Однако очевидно, что человек имеет право на нелюбовь. Не любить собак, не носить желтое, не есть помидор, не жениться, не пить кофе, не слушать шансон. Не любить что-то и даже не рационализировать это.
Отрицать существование Украины - это проявление нелюбви, в котором эмоциональная составляющая значительно масштабнее, ярче, выразительнее, чем рациональная. Отсюда и доказательные нестыковки и когнитивные дисбалансы аргументации. Однако отсюда и уйма энергии ненависти, которая так больно ранит, если воспринимать сказанное всерьез.
Кстати, это неверное представление - думать, что "отрицатели" живут только за линией разграничения или на землях руссифицированного Левобережья. Они есть везде: и в Киеве, и даже во Львове. Не как следствие движения переселенцев из зоны оккупации, а как результат других - глубинных и длительных социальных и политических процессов, ответственно осознавать которые мы начали только сейчас.
Нелюбовь к Украине, невозможность жить в Украине, непонимание разницы между страной и государственными институтами, умноженная на ослепление ненавистью... Категорическое "нет" без всякого плана "так". Убежать, выбросить, уничтожить, развестись - это все о небытие. О бытие, о будущем - почти ничего. Поэтому, может, так легко было врагу манипулировать картинками "желаемого завтра", где федерализация легко менялась на возвращение Януковича, о котором моментально забывалось на псевдореферендуме. А сам псевдореферендум, казалось, должен был бы завершиться присоединением к Южному федеральному округу или построением "Новороссии", или автономией или независимостью "ДНР", или слиянием с "ЛНР", или не слиянием...
Имеет ли человек право на нелюбовь к стране, в которой ему выпало жить? Или выход только один - забраться и уехать? А если нет возможности поехать? Больные родители, квартира, дети, бедность... Нет возможности, однако есть нелюбовь и острое нежелание Украины как таковой?
Не является ли в таком случае закон о негражданстве - правом? Правом жить, иметь собственность, работать, получать пенсию, социальные льготы, но не любить. Не любить, а не выбирать власть, не работать в системах безопасности и образования.
Когда я слышу очередной спич про "несуществующую Украину", то чувствую, как паспорт гражданина Украины печет человеку руки. Я понимаю, что ему стыдно, он не хочет, он вынужден носить-иметь этот документ, потому что другого - нет. Но может быть.
Разве гражданство - это вынужденное решение, принятое под давлением обстоятельств? Зачем гражданство тем, кто его не хочет, кто стыдится, ненавидит и вслух говорит об этом?
Закон про негражданство - это не дискриминация. Это уважение права на нелюбовь. И на честность тоже. Для идейных людей, думаю, это очень важно. Когда война закончится, когда на оккупированных землях снова будет Украина, дети тех, кто честно говорили о своей нелюбви, скажут родителям: "Неужели вы врали? Неужели после всех ваших слов вы согласитесь быть гражданами ненавистной вам страны?"
И у таких родителей должна быть возможность сказать: "Нет. Не буду". Право на гражданство - это право не лгать детям. И, в конце концов, не врать себе.
