В продолжение темы про участников Евромайдана - Революции достоинства публикуем историю Николая Петерятко, школьного учителя, который вышел отстаивать свои права вместе с другими. Революционные события он описывает следующим образом:
В одной из палаток был мужчина лет пятидесяти. Подошел к нему и говорю: «Видите, вот там, на периметре, уже стоят». Он на меня так посмотрел сочувственно: «Да. Стоят». Говорю: «Ну вот, мне бы хотелось иметь какую-то палку, чтобы защищаться от них».
Он вновь на меня посмотрел, тяжело вздохнул, ушел к себе в закрома. Нашел палку где-то более метра. Немного обострил, чтобы было удобно брать. Я за нее взялся, как за меч – для меня это уже было оружие.
И здесь уже у нас, на Институтской, начались свои события. Это было очень неожиданно, когда вдруг по улице проехали две машины, с водометом. У них были впереди щиты такие, как у обычного бульдозера. Они на большой скорости врезались в баррикады и этими щитами отодвигали их.
Потом мы увидели, что по Институтской тоже движется колонна в черном, в касках и со щитами. И тут же услышали взрывы шумовых гранат. Они взрывались везде, по всему периметру, который защищали «майдановцы».
Мне бросилось в глаза, что среди этих наступающих появились люди с винтовками. С левой стороны Институтской они начали пристреливаться по тем активистам, которые стояли ближе. И вдруг я увидел красную вспышку. С ружья.
Основной заряд прошел мимо меня и ударился в щиты людей, которые стояли сразу за мной. Я услышал громкий звон. Один заряд попал мне чуть выше глаз, а другой немного ниже. Глаз заплыл, я ничего не видел.
Попытался найти хоть какую-то медицинскую помощь. Добрался до угла почты. Одна девушка взяла меня за руку и провела на первый этаж Дома профсоюзов. Меня осмотрели. Глаз начал очень мутно, но видеть. Уже обрадовался: «О, может оно еще и работает!» Врач посмотрел, сказал, что глаз не поврежден. Дал мне тампон, смоченный в какой-то жидкости, чтобы я его подержал. И вроде бы начало все проходить. Я почувствовал, что восстановилось зрение.
После этого я решил вернуться на свою боевую позицию. Пока был в Доме профсоюзов, уже принесли раненых с баррикады, которая была со стороны Европейской площади. И люди, похоже, были очень тяжело ранены. Их сразу же там оперировали.
Силовики подошли очень близко и бросали в нас шумовые гранаты. Некоторые студенты молодые, думаю, им не было еще 20 лет, на ногах не могли удержаться после взрыва. Люди часто теряли равновесие, падали, но тут же снова вставали, снова куда-то шли, что-то несли. Было видно, что никто никуда не собирался оттуда уходить.
Я подошел ближе к колонне, потому что там такие места, что тоже мог бы произойти прорыв. После того, как силовики машиной сбили часть горящей баррикады, сразу в промежуток бросились беркутовцы. И вот получился такой стык, где встретились мы, защитники, и с одной стороны беркутовцы, а с другой – ВВ-шники. У меня возникло желание своим «мечом» защитить наших майдановцев.
Я осознаю свой возраст (62 года), вижу – здесь стоят молодые ребята, и думаю: «Неужели, они первые будут идти в атаку?» Вероятно, такая мысль возникла у многих людей старшего поколения на Майдане. Вместе с пониманием своей ответственности за то, что не смогли мы в государстве ранее порядок навести, сделать нашу политическую структуру нормальной – такой, чтобы ее деятельность была направлена на благосостояние народа.
И тут я осознал свою ответственность и то, что надо теперь своим «мечом» завоевывать право на дальнейшее существование. Тогда я хорошо понимал, что здесь играют секунды. Начал довольно быстро продвигаться к беркутовцам. Я не мог быстро бежать, чтобы сразу не обострить ситуацию и не встретить резкий отпор, но двигался очень стремительно, решительно.
Подойдя, сразу же нанес удар первому, кто стоял рядом со мной. По каске. Думал оглушить его, может, как-то дезориентировать. Но он устоял и начал доставать свою дубинку.
Нанес еще несколько ударов, и увидел, что ко мне приближается какая-то пятно. Выстрела я не услышал. Там, знаете, такой шум был... Я потерял сознание, очнулся, быстро нашел свои очки, палку – оружие свое – забрал.
И вижу, что меня защищают наши – люди, которые стояли со щитами, быстро выдвинулись вперед и стали меня защищать, чтобы, пока я лежал, меня не затоптали. Я поднялся, отошел назад. Когда руку приложил к голове, почувствовал, что там все горит, мокрое...
