Вот уже третий месяц подряд остатки депозитов на счетах в банках Украины растут. Хотя речь идет лишь про гривневые вклады, поскольку объемы валютных пока не достигли своего минимума. Но это не мешает чиновникам регулярно вспоминать об этой тенденции в публичных выступлениях.
Мол, депозиты, забранные из финучреждений за последние полтора года, вернутся, положение и балансы банков улучшатся, курс гривны стабилизируется и жизнь украинцев в экономической плоскости нормализуется. Однако такой оптимизм неоправдан: статистика указывает на то, что большую часть денег из закрытых в последнее время вкладов украинские банки уже никогда не увидят. И могут пройти месяцы, прежде чем депозитная база вернется на начальный уровень, пишет издание Тыждень.
В начале прошлого года банковская система состояла из 180 кредитных корпораций, которые имели в распоряжении почти 422 млрд депозитов в гривне и $31 млрд в эквиваленте валютных вкладов, что тогда составляло 46% ВВП. На середину текущего года осталось 128 действующих банков, на балансах которых находилось почти 360 млрд (-15%) гривневых депозитов и $15,6 млрд (-50%) валютных. За полтора года банковская система лишилась вкладов на 62,4 млрд в гривне и $15,5 млрд в валюте, большинство из которых составляли депозиты физических лиц. Куда они делись?
Следствие оккупации со стороны России
Значительными оказались прямые потери от российской оккупации. В Крыму на начало прошлого года было вкладов на 14,0 млрд грн и $1,1 млрд, или 3,4% всех вкладов в Украине. Жители временно оккупированной АРК при первой же возможности изъяли эти деньги, которые, очевидно, уже ни к украинским банкам, ни к нашей экономике не будут иметь никакого отношения.
На счетах в банковских отделениях Донетчины и Луганщины на начало прошлого года насчитывалось 52,2 млрд грн и $3,2 млрд, или на 11,6% всей депозитной базы. Из них на середину этого года осталось менее чем 18 млрд грн и полмиллиарда долларов, то есть гривневые вклады уменьшились почти в три раза, валютные — в шесть раз. Можно ли ожидать, что эти средства когда-нибудь вернутся в банковскую систему? Конечно, нет, ведь в очевидном большинстве их уже потратили на поддержку потребления люди, которые остались без работы или получают меньшие доходы, или на новое жилье те, кто переселился из оккупированных районов Донетчины и Луганщины.
Читайте также: Судебная война Украины против Росии
Вот и получается, что непосредственно в результате войны и оккупационных действий РФ депозитная база украинских финучреждений недосчиталась свыше 48 млрд грн и $3,8 млрд. К таким негативным последствиям в пределах нескольких областей не способна привести ни однин обычный экономический кризис. Худшее для банков то, что их потери двойные. Ведь вклады населения они должны были возвращать из своих средств, а вот убытки от активов, размещенных и разрушенных на оккупированных территориях, им никто не компенсировал, поэтому их пришлось просто списать. Это послужило весомой причиной очень глубоких проблем банковского сектора (как он вообще выстоял?!) и массовых чисток неплатежеспособных финучреждений, которые НБУ выводит из рынка.
Фонд гарантирования вкладов физических лиц в условиях банковского кризиса
Другим значимым фактором уменьшения депозитной базы кредитных корпораций стала вышеупомянутая очистка системы. По состоянию на середину июля 53 финучреждения, которые стали проблемными после первого января 2014 года, были под действием временной администрации, в процессе ликвидации или передаче другому банку (последнюю опцию применяют в единичных случаях), то есть такими, что их выводят с рынка. На начало прошлого года в этих банках было сконцентрировано вкладов на сумму 107,1 млрд грн и $6,8 млрд, или 23% всей депозитной базы в стране. В частности, физическим лицам принадлежало 60,6 млрд грн и $5,3 млрд. Конечно, до того как в каждый из них ввели временную администрацию, объемы вкладов уменьшались то ли под влиянием общей тенденции, то в результате получения отдельными лицами инсайда, который давал возможность изымать деньги из банка перед тем, как его объявят неплатежеспособным. Так или так, а сумма замороженных в банках-банкротах средств впечатляет. Она вполне соизмерима с общим объемом оттока депозитов, который произошел за последние полтора года. Ее можно условно разбить на три части.
Первая — объем депозитов, которые Фонд гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) возвращает в пределах гарантированной суммы возмещения в 200 тыс. грн. По информации фонда, по состоянию на 1 июня 2015 года он выплатил 31 млрд грн, что составляет около 60% запланированных выплат по депозитам банков, объявленных банкротами к середине июля. Важно то, что валютные депозиты ФГВФЛ выплачивает по курсу на момент введения в банк временной администрации. Значит в большинстве случаев вкладчики теряют через девальвацию. Учитывая объем валютных вкладов в неплатежеспособных банках можно уверенно говорить, что на курсовой разнице владельцы замороженных депозитов потеряли несколько миллиардов гривен. Проблема не критична на фоне ситуации в системе, но достаточно заметная.
Вторая часть — крупные депозиты физических лиц. Их ФГВФЛ возмещает только в пределах гарантированной суммы. Остальные фактически пропадают. Если учитывать заявленные планы фондом возмещения, то речь идет почти о половине всей суммы замороженных в банках-банкротах вкладов физлиц (концентрация депозитов в целом по системе значительно выше, из чего возникает предположение, что богатые вкладчики иногда получают инсайд перед введением временной администрации и успевают вывести свои деньги), то есть около 50 млрд грн. При определенных обстоятельствах владельцы этих средств могли бы их получить от продажи активов финучреждений в случае ликвидации. Но проблема в том, что украинские кредитные корпорации имели активы на оккупированных территориях, которые пришлось списать. Это усугубляется слухами о глубокой коррупции, которая возникает в процессе реализации имущества банков. В итоге получается, что часто-густо на компенсацию крупных депозитов денег почти не остается. То есть такие вклады фактически утраченные прямо и косвенно через войну.
Аналогичная судьба постигла и практически все вклады юридических лиц, которые стоят в очереди удовлетворения требований кредиторов обанкротившегося банка настолько далеко (предпоследними), что не претендуют практически ни на одну компенсацию. Их средства также исчезают. Речь идет о 46,5 млрд грн и $1,5 млрд, если оперировать цифрами на начало прошлого года. Потеря этих средств во многих случаях приводит к ухудшению финансового положения предприятий, не говоря уже о вынужденном через это сокращении ими объеме инвестиций.
В итоге неплатежеспособные банки, исходя из рынка, навеки забирают с собой львиную долю депозитной базы. На сегодня речь идет, грубо говоря, более чем о 100 млрд грн, которые потеряны как для банковской системы, так и для экономики Украины в целом.
Еда и жилье
Куда же девались остальные депозиты? Одну часть проели, вторую инвестировали, третью направили для работы в теневом секторе и лишь незначительное количество денег «положили под матрас».
Расходы на потребление, прежде всего, касаются жителей Донбасса, в частности переселенцев. До войны (в 2013 году) годовой оборот розничной торговли на Донетчине и Луганщине, то есть, грубо говоря, потребность региона в потреблении, составил 127 млрд грн. Если учесть то, что две трети экономики региона (и такую же часть доходов населения) уничтожено или просто остановлено войной, то покупательная способность исчезла в той части украинцев, которая ранее потребляла примерно на 80 млрд грн за год, или на 120 млрд грн за полтора года. Этой суммы хватает, чтобы поглотить весь отток депозитов из банков Донетчины и Луганщины за последние полтора года. То есть жители Донбасса, которые потеряли доходы, все это время жили на сбережения в форме депозитов. В связи с этим на горизонте возникает огромная проблема: запасы денег на банковских счетах быстро тают, их хватит не более чем на полгода. Что будут делать жители оккупированных районов Донетчины и Луганщины после этого (переселенцы по крайней мере имеют шанс трудоустроиться), никто не знает. Но что это может стать толчком к социальной катастрофе, сомнений не возникает.
Зато в остальных регионах Украины проблема поддержания уровня потребления практически совсем не сказывается на оттоке депозитов. За прошлый год реальные зарплаты украинцев (номинальные, скорректированные на изменение дефлятора конечных потребительских расходов домохозяйств) упали на 9,0%, а оборот розничной торговли сократился на 8,6%. Разница находится в пределах погрешности, а это означает, что в прошлом году украинцы предпочитали или были вынуждены экономить соответствии с динамикой реальных доходов, а не поддерживать потребление на прежнем уровне за счет депозитных сбережений. Подобная ситуация сложилась и в этом году. За январь — июнь реальные зарплаты уменьшились на 25,2%, а оборот розничной торговли — на 24,6%. То есть, несмотря на огромное обесценивание гривны и стремительный роста цен и тарифов, украинцы в среднем не обеднели настолько, чтобы актывно проедать депозиты. Следовательно, изъятым из банков деньгам нашли другое применение.
Интересным направлением размещения средств, которые лежали на депозитах, является недвижимость. Существует мнение, что на этот рынок уходит значительная часть сбережений населения. Так, очевидно, было до кризиса 2008-2009 годов, когда цены на недвижимость, прежде всего жилую, росли, а значит, инвестиции в нее позволяли получить привлекательную доходность. Однако затем рынок недвижимости в целом замер, стал неликвидным, и поэтому был непривлекательным для инвесторов в течение длительного времени, как оказывается, до прошлого года. Когда вместе с падением режима Януковича проблемы банковской системы всплыли на поверхность, а сдерживаемый девальвационный потенциал гривны начал реализовываться быстрыми темпами, украинцы принялись массово скупать недвижимость, надеясь сохранить свои сбережения от обесценивания. Особенно это касается жилья.
В результате если за весь прошлый год индекс капитальных инвестиций по стране снизился на 24,1%, объем валового накопления основного капитала сократился на 23,0%, а индекс строительной продукции упал на 21,7% (это три измерители инвестиций в различных разрезах), то объем жилищного строительства вырос на 1,8%. Тенденция продолжилась и в текущем году: за январь — июнь индекс строительной продукции потерял 28,3%, а жилищного строительства — лишь 6,4%. А если не учитывать Донетчины и Луганщины, строительство жилья и в этом году, пожалуй, продолжает расти. На графике видно, что наилучшую динамику объем жилищного строительства показывал в месяцы самых резких скачков курса доллара. Люди, опасаясь, что с новым витком девальвации наступит очередная волна банкротств банков, которая заморозит депозиты, забирали свои вклады (прежде всего валютные, которые не боятся девальвации, а лишь неплатежеспособности финучреждения — это видно из темпов оттока валютных вкладов) и инвестировали в жилую недвижимость. Строительные компании, которые фиксировали приток ликвидности, использовали ее на активизацию работ, что и отражено в итоговой статистике.
Конечно, дополнительным фактором спроса были внутренние переселенцы из Донбасса, которые покупали жилье (или снимали его у предприимчивых покупателей, которые воспользовались ситуацией) в мирных регионах, но влияние проблем в банковской системе на рынок жилой недвижимости нельзя недооценивать. Волна была настолько существенной, что, например, в Киеве новостройки, в которых до прошлого года каждый вечер можно было увидеть свет в редких окошках, очень быстро стали заселенными. А долгострои, плановый срок сдачи которых давно прошел, будто проснулись и начали расти как на дрожжах. Под Львовом возводят целые коттеджные городки просто посреди поля. О буме в строительстве жилой недвижимости говорить рано, но то, что эта отрасль удержала весь строительный сектор — а с ним и экономику — от значительно более глубокого падения, неоспоримый факт. Вероятно, что со стабилизацией банковской системы и валютного курса она перестанет черпать ресурсы из изъятых депозитов, ведь объем оттока последних вскоре, видимо, спадет до нуля. Однако общий объем работ по строительству жилья сравнительно небольшой. За весь 2014-й он составлял 11,1 млрд грн, что на порядок меньше, чем сумма оттока банковских вкладов за последние полтора года.
В итоге получается интересная картина. Если говорить про гривневые депозиты, то их изъятие жителями Донбасса и замораживание в банках-банкротах (за вычетом возмещения части последних ФГВФЛ) должно было бы уменьшить депозитную базу в национальной валюте примерно на 120 млрд грн (здесь не учтены пересечения этих множеств, то есть вкладов жителей Донбасса в неплатежеспособных банках). Но фактическое снижение общей суммы гривневых вкладов за полтора года составляло 62 млрд грн (около 78 млрд грн для физических лиц). То есть, пока одни изымали или теряли свои вклады, вторые открывали гривневые счета. Это свидетельствует о том, что тенденция увеличения депозитной базы в нацвалюте возникла ранее, но не доминировала практически до конца I квартала этого года. Сейчас она вышла на первый план, поэтому суммарная статистика демонстрирует положительную динамику.
Что касается валютных вкладов, то за вычетом депозитов, забранных жителями Донбасса и утраченных в неплатежеспособных банках, еще где-то «зависло» около $5 млрд. Вероятнее всего, эти деньги оказались на черном валютном рынке. Ведь в 2013-2014 годах из банков выходило около $3 млрд наличной валюты ежегодно (несколько лет назад эта сумма составляла $5-10 млрд), а вот в 2015-м наоборот зафиксирован приток. И большая часть из этих денег шла на черный рынок, в частности на оплату контрабандных товарных потоков. С административными ограничениями, введенными в прошлом году Нацбанком, в финучреждениях валюту стало купить крайне трудно. Однако спрос на нее не упал так резко, поэтому его вполне могли удовлетворять деньги, полученные с изъятых валютных вкладов. И расцвет валютообменных киосков, который можно наблюдать в Киеве (и, видимо, не только в нем), лишнее этому подтверждение. Отсюда следует парадоксальный вывод: чем дольше в Украине будут сохраняться административные ограничения на покупку валюты, тем дольше объективно функционирующий черный рынок будет провоцировать отток валютных депозитов, подрывая устойчивость банковской системы, на поддержание которой и вводились указанные ограничения. Значит, падение валютной депозитной базы еще не завершилось, а, следовательно, о смене тенденции говорить рано.
Итак, война, очистка банковской системы и психология масс определили столь глубокое падение депозитной базы банковского сектора Украины, создали реальную угрозу его коллапса. Чтобы финучреждения восстановили утраченные позиции как основу для стабильности сектора в целом, нужны время и покой.
