«Плана Аллена Даллеса не существует, но он все же действует», – шутили в 1990-х, наблюдая за деградацией постсоветского общества. А вот с Минским планом ситуация полностью противоположная. В отличие от мифической доктрины ЦРУ, Минский протокол, безусловно, существует, однако, к сожалению, не действует. Шутки шутками, но ситуация на Донбассе действительно подталкивает к черному юмору. Переговоры идут уже полтора года, но перспективы все еще туманны.
Своими опасениями относительно результатов примирения по-мински поделился в своей свежей статье Юрий Мациевский. «Цена мира для нас – это окончательная потеря субъектности, экономический упадок, отсутствие перспективы более тесной интеграции с Западом, окончательное закрепление в статусе лимитрофа – «серой зоны» между ЕС и Россией», – подчеркивает г-н Мациевский. Однако положение не столь мрачно, как кажется на первый взгляд, пишет Захид.нет.
В общем, стратегических преимуществ у Украины немного. Стервозная судьба запихнула нас на геополитическое распутье между Европой и Россией, в темной душе которого Европа постоянно борется с Азией, причем последняя явно побеждает. Из-за плеча этого евразийского Франкенштайна розкосо выглядывает настоящая Азия. А рядом – Кавказ, который в любой момент может стать оплотом ислама. Не исчез с карты и аннексирован Крым, историческая судьба которого вихляла по и так, и сяк.
Даже хуже. Мы вышли в настоящее, прожив 70 лет в составе СССР, который мечтал перегнать Запад, но умер, даже не догнав его. Поэтому в первые десятилетия независимости мы провели тщательную экономическую декоммунизацию, освободившись от советской индустрии. Туда же пошел и ядерный арсенал. После ритуала очищения наше геополитическое положение не изменилось, а вот котировки упали – Украина встретила свое совершеннолетие банановой республикой.
Читайте также: Реформы в Украине: в Европе не теряют надежд
Вместо бананов у нас была продукция черной металлургии, но никаких стратегических преимуществ это не давало. Долгое время мы компенсировали свою обороноНЕспособность абсолютной толерантностью к коррупции. Когда в Кремле увлеклись идеей «русского мира», им даже не пришлось с нами воевать. Зачем вести танки на Харьков, если своего наместника можно посадить прямо в Киев? Дошло до того, что министром обороны Украины стал московский менеджер.
Однако на рубеже 2013-2014 годов у украинцев не выдержали нервы, и они потащили шины на Майдан. Это спровоцировало нервный срыв в Кремле, и русские потащили вежливых бурятов в Крым и Донбасс. Так Украина невольно вывалилась из уютного небытия прямиком в мировую историю. Мы просто хотели избавиться от донецкого жлоба и придвинуться поближе к ЕС, а стали теми несчастными спартанцами, которые вынуждены творить подвиг за подвигом, спасая цивилизацию ценою собственной жизни.
Но вместе с войной мы получили уникальный шанс стать нужными Европе. Европейский Союз – это закрытый клуб, в котором свободных мест больше, чем актуальных членов. Чтобы получить пропуск, Евромайдана не достаточно. Максимум, на что мы могли рассчитывать до аннексии Крыма, – это бесконечная игра в сближении, которая может длиться десятилетиями. Как раз накануне Евромайдана исполнилось 50 лет, как Турция стала ассоциированным членом ЕС.
Читайте также: Борьба с терроризмом: брать ли пример с Израиля?
Спасти нас могло только чудо, и чудо произошло. Когда в Кремле решили поиграть в сталинизм, расклад сил на континенте изменился. С территории, по которой проходит российская труба, Украина превратилась в территорию, которой могут проехать российские танки. Причем проехать очень далеко и в западном направлении. Как только это осознали в Берлине и еще в некоторых столицах ЕС, на Украину стали смотреть совсем иначе.
С 2014-го года Украина проходит кастинг на роль восточного форпоста Европы на континенте. Конечно, хотелось бы стать витриной Европы, но кто ставит витрину там, где ее могут разбить? Поэтому наша геополитическая роль предопределена – вопрос лишь в том, сможем ли мы ее сыграть. Судя по тому, как терпеливо Запад относится к бардаку в украинской власти, жюри настроено к нам лояльно. И мы имеем все шансы получить свой билет в европейский клуб государств.
В том, чтобы Украина стала серой зоной, Запад заинтересован еще меньше, чем наша вороватая элита. Хотя бы потому, что речь идет не о Приднестровье, где население меньше, чем в Запорожье, а про 45-миллионную страну. Соседство с такой серой зоной, которую непременно будет инфицировать оружием и экстремизмом Россия – слишком большая роскошь даже для ЕС. Поэтому Запад кровно заинтересован в том, чтобы Украина не просто выжила, но и развивалась.
Долгое время роль «мордоворота при входе» принадлежала Польше. Однако тогда эта работа была не такой грязной, как сейчас. Стоит показать фотографии из Дебальцево, чтобы поляки согласились уступить право принять на себя первый удар с Востока. Однако одних фотографий не достаточно – претендент должен соответствовать высоким требованиям профессии. Если мы хотим стать форпостом Европы, придется провести модернизацию страны.
Читайте также: После Майдана: 5 ошибок, которые необходимо исправить
Именно в этой точке украинские национальные интересы сходятся с интересами ЕС. Нам нужна модернизация, финансовые вливания и интеграция в евроатлантические структуры, а Западу – надежный гарнизон на Востоке, некий евразийский Израиль. Конечно, хотелось бы стать восточноевропейской Швейцарией, но геополитические роли прописывают не в Киеве.
Что же касается «минского процесса», это время дано нам, чтобы освоиться в новой роли. Условия для этого сложились почти идеальные. Масштабных боевых действий уже нет, а зона АТО превращается в такой себе полигон с реальным противником. Если «республики» таки впихнут в состав Украину, это будет тест на стабильность государства и способность функционировать под давлением дестабилизирующих факторов.
Конечно, в вопросе Донбасса хотелось бы вернуться к состоянию 2013-го года, но отыграть историю назад невозможно. Ни мир, ни Донбасс, ни Украина никогда не станут такими, как прежде. Ну а аннексированный Крым в ближайшем будущем будет залогом нашей недружбы с Россией. Пока Крым остается российским, в Киеве не будет пророссийского руководства – по крайней мере, вероятность этого мизерная.
Понятно, что роль форпоста предусматривает милитаризацию и не предполагает приятного и спокойной жизни. Но геополитическая ситуация рано или поздно изменится, и Украине, возможно, доверят какую-то другую роль. Так или иначе, другого пути в большой кинематограф у нас пока нет. Зато есть возможность отказаться от того, что нам предлагают. Но есть ли у нас лучшие альтернативы – вопрос открытый.
