Украинские реформы идут преимущественно под давлением Запада и только там, где происходит тотальная кадровая чистка. До полной победы капитализма — четыре года. В идеальном случае.
Еще никогда украинцам не было так сложно прощаться со своим проклятым прошлым. Речь об устранении коррупции, неэффективного госуправления, искусственных барьеров для свободы предпринимательства и прочего наследия постсоветского авторитаризма. Реформы в стране идут тяжко. Но они идут. “Значительная часть реформ происходит под прессом Запада,— отмечает Константин Магалецкий, партнер инвестиционной компании Horizon Capital.— Надеюсь, что это изменится”.
Надежд на самоорганизацию мало, так как внутреннее сопротивление кардинальным изменениям все еще довольно высоко. Один из опрошенных НВ экспертов на условиях анонимности рассказал, как на закрытых встречах в правительстве зачастую говорят, что желали бы еще большего давления от МВФ. “Это не для оправдания [за непопулярные реформы] перед обществом,— уточняет он.— Это для внутренней борьбы в правительстве. Так как очищение рынка усложняет жизнь [чиновникам]".
Но даже те изменения, которые все же состоялись, те законы и подзаконные акты, которые принял парламент, все еще не ощутимы для экономики. Во-первых, потому что слишком мало прошло времени. Во-вторых, реформы не могут быть более прогрессивными, чем люди, которые ими занимаются.
Потому Тимофей Милованов, профессор Питсбургского университета, член редколлегии VoxUkraine, экспертной группы, созданной для обсуждения и продвижения реформ в Украине, утверждает, что настоящие реформы проходят только в тех ведомствах и учреждениях, где идет тотальная смена старых кадров.
“В этом плане мне нравится Нацбанк, Минфин, Минэкономики и Нафтогаз,— говорит эксперт.— Потому что вытянуть старую реформу по децентрализации, которую еще при Януковиче готовили, не является принципиальным изменением”.
Рабочий момент
НВ опросило 20 экспертов, бизнесменов, юристов и аналитиков, контактирующих с правительственными чиновниками, и с их помощью оценило, кого из членов Кабмина можно действительно назвать ориентированным на реформы, а кто о реформах только говорит. Им было предложено назвать пять самых активных реформаторов и пять самых консервативных высших чиновников, ранжировав их по местам.
За первое место в списке реформаторов претендент получал 5 баллов, за 5-е — 1 балл. За первое место в списке антиреформаторов — минус 5 баллов, за 5-е — минус 1 балл. Из суммы набранных баллов была выведена итоговая оценка. В таблице представлены только лидеры антилидеры реформаторского рейтинга.
СПИСОК ЭКСПЕРТОВ
1. Томаш Фиала, президент Европейской Бизнес Ассоциации
2. Павел Кухта, эксперт Реанимационного пакета реформ, экономист
3. Евгений Магда, директор Центра общественных отношений
4. Марина Цапок, эксперт группы по реформе органов правопорядка Реанимационного пакета реформ
5. Глеб Вышлинский, заместитель директора исследовательской компании СfК Ukraine
6. Валерий Калныш, журналист
7. Елена Белан, главный экономист инвесткомпании Dragon Capital
8. Екатерина Маркевич, эксперт Центра Разумкова
9. Тарас Березовец, политтехнолог, директор компании Berta Communications
10. Оксана Страшна, партнер инвестфонда Horizon Capital
11. Дмитрий Боярчук, исполнительный директор Центра социально-экономических исследовании CASE Украина
12. Алекс Лисситса, президент Украинского клуба аграрного бизнеса
13. Олег Макаров, управляющий партнер юрфирмы Василь Нисиль и Партнеры
14. Роман Марченко, старший партнер юрфирмы Ильяшев и Партнеры
15. Наталия Кононенко, эксперт пресс-центра реформ Украинский кризисный медиацентр, партнер исследовательской компании NOKS FISHES
16. Тимофей Милованов, профессор Питсбургского университета, член редколлегии VoxUkraine
17. Руслан Ильичев, генеральный директор Федерации работодателей Украины
Еще трое экспертов пожелали остаться неназванными
Так определилась тройка успешных модернизаторов — Айварас Абромавичус, министр экономического развития, глава Минфина Наталья Яресько и Андрей Пивоварский, руководитель Министерства инфраструктуры. На дне рейтинга — премьер-министр Арсений Яценюк, министр энергетики и угольной промышленности Владимир Демчишин и глава Минэкологии и природных ресурсов Игорь Шевченко. Деятельность именно этих троих чиновников эксперты чаще всего оценивали неудовлетворительно, чтобы не сказать хуже.
Аналитики VoxUkraine отмечают, что как в ведомствах аутсайдеров, так и у лидеров рейтинга реформаторские цели размыты, неамбициозны, их исполнение зачастую не ограничено какими-ли-бо сроками. "Действия по типу “больше поработать” или “провести анализ” не поддаются измерениям, а пользы от них не очень много”,— констатируют члены редколлегии VoxUkraine.
Лидеры опроса заработали свои высокие баллы в основном за счет проведения ощутимых, буквально пожарных изменений в вопросах дерегуляции и кадровой политики. Например, координатор программы Agro.ReformsUA Олег Проценко аплодирует руководству Министерства экономики и аграрной политики за изменения в законах, которые сократили срок выдачи фитосанитарного сертификата с пяти дней до 24 часов и упразднили карантинный сертификат для зерновых и масляных товаров.
Оба сертификата были аппетитной коррупционной кормушкой для длинной цепочки чиновников, которая начиналась в правоохранительных органах и уходила на самый верх
исполнительной власти. Оборот кормушки — 1 млрд. грн в год.
По оценке Проценко, ожидаемый экономический эффект от нововведений — сокращение затрат бюджета на 200 млн. грн и создание дополнительных 20 тыс. рабочих мест вследствие развития бизнеса.
Вероника Мовчан, руководитель киевского Центра экономических исследований, в копилку заслуг реформаторов добавляет первые шаги в направлении прозрачных госзакупок. По данным Минюста, из-за тотального воровства в этой сфере в среднем казна получала убыток в 150 млрд грн. в год — примерно полугодовой бюджет Украины, или 7% ВВП.
Самую противоречивую реакцию вызывает деятельность ведомства Демчишина. Например, в Федерации работодателей Украины считают его успешным реформатором. Разделяет это мнение и Мовчан. “Постепенно меняются правила регулирования рынка, создаются стимулы для энергосбережения, законодательство адаптируется к нормам ЕС. В начале апреля был принят закон о рынке газа, до этого — пересмотрены тарифы”,— перечисляет она достижения энергетиков.
При этом Тарас Качка, и. о. президента Американской торговой палаты, считает, что рутинная повседневщина не может считаться прорывной реформой.
“Иначе выходит, что одним из успешных реформаторов может быть и министр энергетики,— говорит Качка.— Язык не повернется так сказать. Они просто реализовали то, что мы требовали на протяжении последних двух-трех лет. Ничего нового”.
Под “новым” эксперт понимает не латание старых дыр, а качественно новое развитие по всем направлениям: энергоэффективность, демонополизация, улучшение инвестиционного климата, единая стратегия развития.
Милованов предлагает руководству страны определиться, что же оно строит — свободный рынок или контролируемую государством экономику. Усидеть на двух стульях не получится. При этом эксперт щедро хвалит структурные изменения, которые происходят в МВД.
“Патрульная служба — это настоящая реформа — утверждает Милованов — [Замминистра внутренних дел Згу ладзе Эка] готовит новых людей и тренирует их. Этого больше никто не делает. Если бы Нафтогаз или Минэкономики объявили конкурс на 500 новых чиновников и отправили их учиться, а потом отобрали лучших — то это была бы реформа".
Кадры решают
В нынешней ситуации у руля власти, по оценке Владимира Фесенко. главы центра прикладных политических исследований Пента, должны находиться радикальные реформаторы. которые не побоятся проводить жесткую и быструю мо-дернизационную политику.
В Кабмине, по его мнению, с этим просто бела. Наиболее активные реформаторы, что и подтверждает рейтинг НВ,— это так называемые технократы в экономическом блоке правительства. Кстати, это тоже беда, но уже по версии Милованова: "Интеллектуальные лидеры та кие как писатели, правозащитники — очень слабо влияют на процессы изменения. Страну меняют технари. А технари будут тушить пожары, а предотвращать пожары на будущее — вряд ли”.
Но все же наибольшим тормозом реформ эксперты называют членов правительства, которые попали в Кабмин по партийным квотам. Для сдерживания изменений у них есть минимум четыре причины — три большие и одна средняя.
Причина №1. Опасение растерять поддержку электората из-за непопулярных реформ. Эта угроза нависла над политиками в 2014 году, когда прошли президентские и парламентские выборы. В нынешнем гаду давит необходимость не пролететь мимо кассы на осенних местных выборах. Угроза велика, так как лидер последней парламентской гонки — Народный фронт (НФ) Арсения Яценюка — согласно свежему исследованию Киевского международного института социологии, потерял рекордное количество электоральной симпатии. В октябре за НФ проголосовали 22,1%. в марте только 6,6% готовы повторить свой выбор.
Причина №2. По мнению Фесенко, почти равнозначный фактор — коррупция, которая питает партийные кассы. Одна из таких схем. по сообщениям в СМИ. работала в недавно ликвидированной компании Укрэкоресурсы.
“От чего точно не хотят избавляться наши нынешние руководители, так это от специфических схем,— включается в дискуссию Фесенко — Вот ситуация с Укрспиртом.
Там не только коррупционная, но даже криминальная схема. О ней говорят уже полгода, даже больше’'.
Причина остановки №3. Коалицианты-реформаторы неосторожным движением боятся потерять расположение партийных спонсоров. Или. как выразился Фесенко. “интересы доноров учитываются". Например, не хочет уступать Игорь Коломойский контроль над государственными компаниями — и приходится коалиции искать компромиссные решения, которые нс предполагают каких-либо изменений, то есть реформ.
“Одна из проблем сейчас — это влияние крупных бизнес-групп в сфере энергетики — продолжает Фесенко.— Там сложнее будет проводить реформы, связанные с демонополизацией. Например, влияние ДТЭКа. Я думаю, учиты ваются интересы людей, которые давали деньги на избирательную кампанию".
Причина реформаторской лихорадки №4. Украинцы, уставшие за долгие годы от обещаний "покращення вже сьогоднГ, требуют "покращення вже вчора". Критика правительства за ничегонеделание началась на следующий же день после его назначения. Почти в такой же разнос идет и парламент. В VoxUkraine отмечают, что из-за давления общества участилась практика голосования за законы без обсуждения и даже беглого ознакомления.
С одной стороны — время не терпит. С другой — парламент превращается в машину для принятия чужих решений. Такой стиль реформ в Украине традиционно заканчивается Майданом, так как в реформах с колес общественность, бизнес, эксперты не участвуют, а это путь к авторитаризму, то есть дорога назад.
Украина стоит перед сложным выбором: ИЛИ реформы ПО евро-пейскому стандарту — с долгим обсуждением и размеренным внедрением, или реформы по образу и подобию азиатских тигров, где кто-то один — например, президент или премьер — берет на себя всю политическую ответственность за результат и принимает командование.
Тот факт, что в тройку наименее ориентированных на реформы высших чиновников эксперты включили имя премьера, показывает, что никто не готов умирать. Политически, конечно. Что вполне корреспондируется с ответом Анны Деревянко, исполнительного директора Европейской Бизнес Ассоциации, на вопрос: “Почему так медленно проходят реформы?” — “Нет достаточной политической воли”.
Настоящих буйных мало
Глава Центра экономического развития Александр Пасха-вер бросает взгляд на список членов Кабмина и не находит там ни одного имени, кто подпадает под его понимание реформатора. “Чтобы быть таким, нужен революционный характер”,— поясняет свеженазначенный внештатный советник президента Украины.
Без радикальной кадровой перестройки не только на самом верху, но и в недрах ведомств ничего не выйдет, заверяет Мило-ванов. “Я в Нафтогазе лично знаю людей, начальников департаментов, я с ними был на бандитских стрелках 1990-х,— рассказывает Милованов.— Это люди уже тогда были главами организованных преступных группировок. Мне еще тогда лично один из них угрожал: “Сейчас тебя зароем в асфальт”. Вот эти люди сидят в министерствах. Их выгнать очень сложно”.
Именно с этого разгона бюрократии и набора новых кадров и предлагает начать Милованов. Для примера кивает в сторону министерств экономики, финансов, аграрной политики. Константин Магалецкий отстаивает схожие позиции. “Я бы не назвал это реформами, но все-таки то, что приходит молодая кровь, помогает,— говорит партнер Horizon Capital. — То, что замминистра в полночь отвечает мне нa оптативный вопрос через Facebook, это не идеальная ситуация, но это же только начало”.
Читайте также: Как вылечилась Польша - рецепт для Украины
Михаил Потоцкий, польский публицист экономического издания Dziennik Gazeta Prawna, рассказывает, что в его стране реализация плана реформ стала возможна после того, как в конце 1980-х к власти пришли новые люди, у которых было желание изменить Польшу.
Всего за три месяца новая власть разработала и приняла пакет кардинальных законов, переводивших социалистическую экономику на рыночные рельсы.
Население поддержало реформы, хотя их промежуточный результат оказался негативным: до 20% выросла безработица, а инфляция в 1991 году достигла 1500%. Через несколько лет экономика страны начала расти.
"Нам помог Запад — например, списывая наши долги.
Но первые реформаторы также сделали много ошибок, из-за которых некоторые слои населения потеряли возможность нормально работать и жить на достойном уровне”,— подводит итог Потоцкий.
Политолог Алексей Голубицкий также уверен, что украинскую действительность из болота может помочь вытащить только Запад. Причем как финансовой интервенцией, так и своим политическим давлением. “В этом и заключается главная проблема — система меняться не хочет, меняют с большим сопротивлением и под давлением Запада",— говорит он.
И все же, опираясь на мировой опыт, радикальные реформы — это тот случай, когда говорят: на Запад надейся, а сам не плошай. До первых существенных позитивных результатов в национальной экономике реформаторам, по оценке Качки, придется "не плошать” как минимум три-четыре года.
Поскольку в вопросах реформирования постсоветского общества Грузия стала практически иконой стиля и афишей либеральных преобразований. НВ спросило у бывшего министра финансов этой страны, а ныне ведущего экономиста Европейского банка реконструкции и развития Дмитрия Гвиндадзе: чем бы вы посоветовали заняться Украине в первую очередь? “Займитесь отбеливанием имиджа." — был его ответ.
Грузинское меню отбеливания имиджа: на первое — реальная борьба с коррупцией, а не ее имитация; на второе — максимальная свобода предпринимательства; на десерт — грамотная информационная политика. То есть ежечасное информирование общества о том, что уже сделано и что будет сделано в ближайшей перспективе.
