Германия и ее канцлер пока что слишком нерешительны, чтобы стать лидерами свободного мира, пишет The Economist.
Путешествие в Берлин — это на каждом шагу напоминание о тех бедствиях, которые нанесли немцы. По всему городу разбросаны памятники жертвам Холокоста и других зверств. В несколько запущенном, но модном районе Кройцберг плакаты и листовки осуждают грехи немцев, от джентрификации городов до Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТІП) — соглашения о зоне свободной торговли между Европейским Союзом и США, которую возненавидели в Германии и, возможно, навсегда похоронила победа Дональда Трампа.
Однако за пределами Германии после избрания Трампа разочарованные либералы отчаянно ждут милости именно от этой страны. Brexit, кризис беженцев и усиление влияний популистов-изоляционистов по всей Европе уже подорвали уверенность Запада в себе. Теперь, после избирательной кампании, в ходе которой Трамп обещал разобраться с иммигрантами, клялся переписать торговые соглашения и грозил отменить американские гарантии безопасности, наиболее незаменимое на Западе государство, похоже, освободило себя от своих обязанностей. Тем временем в отчаянном поиске кандидата на роль лидера свободного мира много взглядов обращаются к канцлеру Германии Ангеле Меркель.
Почему — понять нетрудно. Спокойная и уравновешенная, терпеливая и преданная защите свободы, которой она себя посвятила, еще будучи молодым физиком в ГДР 1989 года, Меркель стала маяком для тех, кто боится за будущее либерализма. Она благосклонно относится к рыночной экономике, торговле и эффективного управления. Ее готовность помогать бежавшим от войны в Сирии резко контрастирует с разворотом к антиммиграционным настроениям в других странах Европы. И с победой Трампа должны бы закончиться любые спекуляции относительно того, что Меркель не собиралась баллотироваться на четвертый срок на федеральных выборах в Германии в следующем году.
Впрочем, кто надеется, что Германия полностью заменит Америку, тот будет разочарован. Вспомните подход Меркель к кризисному менеджменту: евро, Украина, беженцы. В каждом случае она действовала иначе, но неизменными были попытки канцлера уклониться от прямого ответа: она ходила вокруг да около в вопросе финансовой помощи государствам-банкротам; поверила на слово Владимиру Путину, не поняв вовремя, что тот врет; реагировала на наплыв беженцев вместо пытаться предотвратить его, сделать так, чтобы он вообще возник. В глазах тех, кто ищет стабильности, склонность Меркель колебаний может выдаваться просто чертой характера, а не вредным недостатком. Но решительный лидер вряд ли может быть таким.
Да и, собственно, немецкая напористость не всегда воспринимается на «ура!» в самой Европе. После Второй мировой прошло уже семь десятков лет, а демонстранты в Испании или Греции, возмущены суровым подходом Германии к управлению бюджетом, до сих пор напоминают о нацистах. Попытки создать ось противников строгой экономии (читай: противников Германии) в ЕС вызывают в Берлине настоящий ужас. Укоризненный тон приветственного письма Меркель Трампу, в котором она обещала сотрудничество между двумя государствами на почве преданности либеральным ценностям, порадовал прогрессивную общественность мира, но взволновал некоторых в Берлине. «Нас защищает наша ужасная история, — говорит бывший министр иностранных дел Йошка Фишер. — Нам нельзя говорить: давайте сделаем Германию великой снова».
Что важнее, американский мир, Pax Americana, всегда требовал усилий США. Германия с оборонным бюджетом, который равен 1/15 американского, без средств ядерного сдерживания и с инстинктивным стремлением к пацифизму не имеет ни способности, ни желания выступать в роли мирового либерального гегемона. Это страна, которая в муках решала, вооружать ли иракских курдов для борьбы против «Исламского государства». В самой Европе (не говоря уже о мире за ее пределами) только Франция и Британия способны задействовать свою силу, и немцев это прекрасно устраивает. Грубо говоря, если путинские танки заедут в Балтию, выгонять их оттуда будет не Бундесвер.
И вообще у Меркель амбиции несколько меньшего масштаба. Первая из них — удержать расколотый Евросоюз, частично молитвами, частично действиями. Германия возлагает надежды на то, что ее вечный партнер по ЕС Франция изберет в следующем году вменяемого президента. Французско-немецкое сообщество должно бы помочь правительствам государств ЕС найти общую основу для оборонного сотрудничества, и на этом будут сосредоточены ее усилия в последующие месяцы (дополнительно стимулировать сомнения относительно готовности Трампа поддерживать на нынешнем уровне роль США в НАТО). Если такая политика окажется успешной, Германия впоследствии может рассматривать и более амбициозные проекты, такие как более глубокая интеграция еврозоны. Но грандиозные планы институциональных изменений в ЕС, не говоря уже об изменении мирового порядка под руководством Германии, на повестке дня в Берлине не стоят. Приоритет — остановить негативные процессы.
Тем временем Меркель, чей политический капитал подточил кризис беженцев, должна сохранить свои позиции в самой ФРГ. С появлением партии «Альтернатива для Германии» (АдН), что выступает против миграции, после следующих выборов правительственная коалиция, очевидно, соберет намного более слабое большинство в Бундестаге, чем то, которое большая центристская коалиция Меркель имеет сейчас. Это ограничит пространство канцлера для маневра и в стране, и в Европе. Политическая раздробленность возвращает на повестку дня давние вопросы геополитической лояльности Берлина. Westbindung (сплоченность Запада), что лежит в основе внешней политики Германии еще со времен Аденауэра, сейчас под угрозой из-за того, что ультраправые и левые партии заискивают перед Россией.
Лидерство изнутри
А что же Трамп? Пока Германия сохраняет трогательную веру в то, что американские институты будут сдерживать худшие импульсы новоизбранного президента. Но его грязная кампания и хаотичность переходного периода свидетельствуют, что Дональд Трамп станет очередным непредсказуемым политиком вроде Сильвио Берлускони и Николя Саркози, которые уже испытывали выдержку Меркель. Особое беспокойство вызывает Россия. Если новый хозяин Белого дома оставит Украину на произвол судьбы и позволит ослабить американские санкции, сохранить единство Европы станет почти невозможной задачей для канцлера.
Заинтересованность Германии в либеральном мировом порядке огромно. Ее экспортоориентированная экономическая модель зависит от активной международной торговли; ее политическая идентичность неразрывно связана с сильным ЕС; ее западная ориентация невозможна без дружбы и сотрудничества с Америкой. Все эти вещи сейчас могут оказаться под угрозой, и Германия пострадает больше других, если потеряет их. Но надеяться, что ситуацию спасет Меркель, не стоит: сделать это самостоятельно ей не по силам.
