Летом 2016 года в Германии приняли обновленную концепцию гражданской обороны, согласно которой, в каждом доме, гражданам рекомундуют хранить воды с запасом на 5 дней и пропитания с запасом на 10 дней, сообщил глава МВД Германии Томас де Мезьер.
Какие есть конкретные предпосылки для таких советов, министр не уточнял. За несколько дней после этого немецкий министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер тоже озвучил инициативу в сфере безопасности и обороны Германии. Запасаться немцам продовольствием он не советовал, зато написал статью для издания Frankfuter Allgemeine Zeitung, в которой предложил перезагрузку контроля за обычными вооружениями в Европе в рамках диалога с Россией. Последний надо еще, конечно, восстановить. То же предложение он озвучил и на неформальной встрече ОБСЕ в Потсдаме.
Упомянутый Томас де Мезьер представляет партию канцлера Ангелы Меркель — Христианско-демократический союз. Руководитель немецкого внешнеполитического ведомства является социал-демократом и действует он под давлением собственной партии, которая считает, что с Россией нужно разговаривать и суметь договориться. Потому что, во-первых, новой холодной войне надо сказать решительное «нет». Это важный месседж для собственного электората за год до парламентских выборов. А во-вторых, очень важно защитить интересы немецкого бизнеса в России.
Читайте также: Политика Германии в отношении России и ошибки Штайнмайера
«Штайнмайер апеллирует к традиционной политике Социал-демократической партии Германии (СДПГ) еще со времен канцлера ФРГ Вилли Брандта (19691974) — к диалогу и сближению как единого инструмента преодоления конфликта. Эта идея диалога с Россией, о которой идет речь в статье, не менее важна, чем вопросы контроля над вооружением. По Минску переговоры застряли. И он ищет пути возобновления диалога с Кремлем», — объясняет Ирина Солоненко, эксперт Немецкого общества внешней политики.
В конце концов, даже в рациональном мире немецкой политики с ее культом Verantwortung (нем. ответственность) политики не прочь пожонглировать стратегическими вопросами в тактической борьбе за электоральные дивиденды. И чем реальнее угрозы безопасности, тем более утопическими звучат светлые и теоретически правильные идеи политиков. Все они направлены в отдаленное будущее. Так значительно легче, когда перед беспорядочным и опасным настоящим они фактически беспомощны.
К примеру, Франк-Вальтер Штайнмайер предложил распространить новый механизм контроля за вооружениями на спорные территории. Но уже сегодня есть полный комплект для реализации такого замысла в конкретном случае войны на Востоке Украины. Там есть сверхпотребность в контроле над накоплением и перемещением танков, артиллерии, других видов тяжелых вооружений. Там есть территория, котонрая может считаться спорной в терминологии статьи Штайнмайера. Там есть новые вызовы, о которых он пишет:«Гибридные формы конфронтации и негосударственные действующие лица». Там есть миссия ОБСЕ, призванная все это контролировать. Там только тотально не хватает реального контроля, потому что одна из сторон конфликта — Россия — не имеет намерения и желание сотрудничать и соблюдать общих правил, даже если она под ними тоже подписалась.
«В арсенале России нет конкурентоспособной экономической модели, ее финансовые ресурсы уменьшаются. Военные угрозы и создание опасностей при этих условиях она использует как приоритетный инструмент политических торгов. Россия совсем не заинтересована вести себя более предсказуемо и прозрачно. Москва стремится именно эрозии всех кодексов поведения и даже неформальных правил (вспомним те же полеты военных самолетов с выключенными транспондерами). Это все не случайность», — считает Густав Грессель, старший исследователь Европейского совета внешних отношений.
Франк-Вальтер Штайнмайер апеллирует к известному в истории европейской политики обороны докладу бельгийского министра иностранных дел Пьера Армеля, сделанного им в декабре 1967 года на заседании стран — членов НАТО. Он стал основой для Стратегии громкого реагирования, которая должна была связать политику сдерживания Западом Советского Союза и политику разрядки. Ее логика была такой: к примеру, сегодня НАТО увеличивает контингент на границах с Советским Союзом — завтра предлагает генсеку Компартии СССР встречу на высшем уровне. Конфронтация должна чередоваться с диалогом, «бряцанием оружием»— с шершанием проектов новых договоров о безопасность и контроля за вооружениями. В те времена европейцы пытались таким образом приспособиться к реальности поделенной между двумя блоками Германии. Сейчас такие опасные инициативы вроде той, которую озвучил после своей поездки в российский Екатеринбург в середине августа Штайнмайер, является попыткой приспособиться к реальности сломанных границ и территориальной ущербности Украины и к сложности ситуации в Сирии.
Читайте также: Кризис беженцев изменил Германию
Немецкие социал-демократы предпочли бы после парламентских выборов осенью 2017 года создать коалицию с зелеными и левыми. Из-за этого для них так важно выделяться и отличаться своей риторикой на фоне христианских демократов Меркель. Министр обороны ФРГ Урсула фон дер Лайен, что представляет партию канцлера, высказывается за создание армии ЕС. Это еще один проект, который, мягко говоря, не слишком серьезно воспринимают в Брюсселе, в Берлине. Впрочем, ни в Стратегии внешней политики и безопасности Евросоюза, которую глава дипломатии ЕС Федерика Могерини презентовал в июне этого года, ни в Белой книге политики безопасности Германии, принятой в июле, про такие вооруженные силы речь не идет. Немецкий документ лишь говорит о возможности создания в отдаленном будущем общего Европейского союза по безопасности и обороне. Он также ставит целью сформировать оперативные гражданско-военные штабы ЕС в странах-членах и углублять интеграцию их армий. При этом такое сотрудничество не дголжно бы конкурировать с деятельностью в рамках НАТО. Но никаких конкретных графиков, условий, дедлайнов для реализации этих планов пока нет.
На уровне ЕС за поддержку проекта общей европейской армии высказывался президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. Этими своими заявлениями ему удавалось эффектно перебирать внимание медиа с фигуры младшего и более энергичного президента Европейского совета Дональда Туска на себя.
Пока отдельные европейские политики строят проекты будущего, которые фактически дублируют уже существующие структуры безопасности, такие как НАТО, немецкие социал-демократы тестируют различные варианты возобновления диалога с Кремлем. Так, их лидер, вице-канцлер Зигмар Габриэль рассматривал вариант развития тесного сотрудничества с Евразийским экономическим союзом, созданным Россией. Но довольно быстро стало понятно, что это скорее имперский муляж, чем реальное интеграционное образование. Трудно понять, кто там и за что отвечает, а его страны-члены, как Беларусь, Армения, Казахстан, на самом деле пытаются формировать самостоятельную политику с ЕС, в частности в области торговли. Превратить в площадку для конструктива ОБСЕ тоже не удалось. Россия в вопросах европейской безопасности стремится вынести за скобки вопрос прав человека. Позиция неприемлема для Германии. Вот так и остался пока в арсенале у Штайнмайера едва ли не единственный козырь — разговоры о новом механизме контроля за вооружениями в Европе.
Россия вышла в 2007-м из Договора об обычных вооруженных силах в Европе 1990 года. Пока он действовал, и СССР и Россия как его преемница, и страны НАТО обязались утилизировать лишние танки, вертолеты, БМП, военные самолеты. Предписаний Венского документа ОБСЕ, который предусматривает обмен военной информацией, Россия тоже не соблюдает. В конце концов, за последнее десятилетие армии начали использовать новые виды оружия, те же дроны, что не регулируются никакими международными нормами.
Впрочем, до сих пор, как отмечает Гюстав Грессель, Россия использовала такие вопросы исключительно в собственных интересах, а не ради мира и международной безопасности: «Россия делала Западу просто ужасные предложения, понимая, что тот отклонит их. После этого они могут жаловаться на «агрессивные, милитаристские США и НАТО и говорить, что стремились к миру, но не имели другого выбора, как действовать согласно своих интересов безопасности. И многие из «прогрессивных» европейских политиков поверят в эту чушь. Ныне, когда Запад первым делает предложения и формирует повестку дня, у Штайнмайера есть шанс это изменить. Он может наглядно показать своим коллегам из СДПГ, что это именно Россия не слишком заинтересована в мире и разоружении».
Франк-Вальтер Штайнмайер подчеркивает, что даже «через глубочайшие рвы надо пытаться перекинуть мосты». Но возможно ли их перекинуть через пропасть?
