ФРГ становится мировой дипломатической мощью быстрее, чем хотела. Еще год тому немецкая элита начала огромное дискуссию о внешней политике государства.
В торжественной речи президент Йоахим Гаук сказал, что Германию за рубежом воспринимают как страну, которая «уклоняется от своих обязанностей перед международным сообществом» и использует собственное нацистское прошлое как отговорку от участия в «силовой» дипломатии, пишет The Economist.
Вскоре после этого министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер начал серьезные общественные консультации под названием «Ревизия-2014». Они включали встречи с немецкими избирателями в 60 муниципалитетах и онлайн-дебаты с иностранными экспертами. Всем задавали вопрос: «Что не так с внешней политикой Германии и как ее менять?». Ответы (некоторые расплывчатые, другие - утопические) было опубликовано в пространном отчете в конце февраля.
«Германия должна стать межкультурным арбитром», - было сказано в одном предложении. Она должна «европеизировать Россию» и «мультилезировать Америку» - в другом. Цель детального обсуждения - преодолеть пропасть между чаяниями других стран и скептицизмом в самой ФРГ. Когда аналитический центр «Фонд Кербера» спросил, следует ли Берлин «шире привлекать на международной арене», 37% немцев ответили утвердительно, а 60% - отрицательно. Элита надеялась, что толерантные обсуждения постепенно убедят общественность в необходимости расширения дипломатической деятельности государства.
Читайте также: Тевтонский союз или как Германия за кулисами укрепляет свое влияние в ЕС
Но события в мире не дали немцам времени на размышления. Россия нарушила территориальную целостность Украины, а заодно и весь правопорядок в Европе. Затем греческие избиратели вызвали возобновление кризиса евро, взбунтовавшись против режима экономии, вину за который они возлагают на канцлера Германии Ангелу Меркель.
Во время обоих кризисов ФРГ оказалась в центре сцены, тогда как остальные западных государств, заняты другими делами, либо слабы. Роль Британии почти незаметна. Франция погрязла в Африке. Америка, озабоченная проблемами в других регионах, надеется, что ситуацию в Украине уладит Европа. Как отмечают дипломаты, ведущая роль Германии вырисовывается быстрее, чем планировалось.
Это видно с невероятной выносливости Меркель как дипломата. Не так давно в течение одной недели день за днем она курсировала между Берлином, Киевом, Мюнхеном, Вашингтоном, Оттавой, Минском и Брюсселем. В белорусской столице, как видно из фото, целую ночь (свыше 17 ч) вела переговоры с четырьмя непростыми мужчинами (президентами Украины, РФ, РБ и Франции).
Результат этого марафона - стала вторая попытка установить перемирие в Украине - никогда не внушал особых надежд. Однако Меркель верит, что всегда лучше говорить, чем разжигать конфликт. Ей было семь лет, когда возвели Берлинскую стену, об этом она рассказывала на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности в начале февраля, поглядывая на американских конгрессменов, которые призывали ее вооружать Киев. Запад не отреагировал на стену эскалацией, но держался твердой позиции 28 лет, пока не добился своего: это единственный путь к успеху сейчас, заявила она.
Несмотря на свою новую активность, внешняя политика ФРГ все еще имеет особенности, сформированные преимущественно культурой искупления. Первая из них - упор на том, что стране нельзя изолироваться; она должна взаимодействовать с правительствами и институтами. До Минска Меркель потащила за собой французского президента Франсуа Олланда, ведь Париж - партнер Берлина в европейском тандеме.
Германия охотно употребляет дипломатический жаргон, который создает впечатление общности, как «Веймарский треугольник» (Польша, Франция и Германия) или «Нормандский формат» (Германия, Украина, Россия и Франция). В разгар европейского кризиса чиновники ФРГ обязательно обеспечивают себе поддержку других членов еврогруппы.
Читайте также: Европа 2015: год неуверенности
Еще один признак немецкого стиля - осторожное обращение с одним из основных внешнеполитических инструментов: вооруженными силами. Правда, Германия выполняет свои обязательства перед НАТО и посылала контингент в Косово и Афганистан, но эти силы выполняли в основном функции поддержки и старались избегать военного противостояния. Сейчас она активно помогает усилиям Альянса со быстрого реагирования в Восточной Европе. С помощью голландцев в этом месяце немцы начали создавать «ударные силы», которые можно развернуть за два-три дня. Вместе с Польшей и Данией ФРГ расширяет восточный командный центр НАТО в Щецине. Но за пределами североатлантического сотрудничества Германия все еще не отступает от своего послевоенного пацифизма. На борьбу против «Исламского государства» она посылает оборудование, а не солдат. Посреди украинского кризиса Меркель отказалась от поставок вооружений от любого военного ответа. Решительность этого отказа многим американцам или британцам напоминает догматизм.
По сравнению с Британией и Францией - ядерными, глобально ориентированными государствами - Германия имеет небольшой оборонный бюджет. Своим военным союзникам ее внешнеполитические мыслители отвечают, что непризнание конфликта имеет смысл для «средней державы», которая не может победить, скажем, Владимира Путина или заплатить за победу жизнями. Поэтому лучше придерживаться экономических и политических санкций.
Хотя стиль и инструменты - это еще не стратегия. А имеет ли Германия вообще свою стратегию? Конечно, у нее существует список желаний. Одно из них - предупреждать перерастания кризисов в полноценные войны (Меркель и Штайнмайер изучали события июля 1914-го, когда Европа словно под гипнозом вошла в тотальный конфликт).
Второе желание - нравственная чистота. Оно отражает травму, нанесенную прошлым Германии, считает директор Центра Карнеги - Европа Ян Техау. Но такую чистоту не всегда можно найти во внешней политике и войне, где сопутствующих потерь и этических вопросов не избежать.
Третье - защитить международную систему правил. В Украине идет речь о неприкосновенности границ и права государства на самоопределение. А в зоне евро это означает напоминать государствам вроде Греции о взятых ими на себя обязательства и не соглашаться на изменения пунктов договоренностей. Четвертое - поддержка единства ЕС, НАТО и Запада.
Читайте также: Польша набирает вес на мировой арене
И нужная стратегия есть тогда, когда устоявшемуся мировому порядку угрожает опасность. В этом смысле, как считает член Европейского совета по международным отношениям Густав Грессель, немецкие принципы в лучшем случае сводятся к «спасению того, что осталось». В еврозоне ФРГ вместе с другими странами построила «стену безопасности» вокруг оставшихся членов общего валютного ареала на случай выхода Греции. Для «отлучения» греков следует иметь мужество и готовность столкнуться с ненавистью. Берлин быстро учится одному и второму.
Тем временем Германия негласно согласилась с потерей Крыма и части Донбасса. Она хочет остановить распространение огня на остальную Украину и соседние государства. Но политика «спасения того, что осталось», не дотягивает до уровня стратегии против таких врагов, как Путин, который может расценить ее как слабость и стимул захватить и остальные.
Надежная стратегия должна иметь полный набор средств, потому что «дипломатия без оружия как музыка без инструментов», согласно выражению Фридриха Великого. Но пока избиратели будут требовать нравственной чистоты, Германии хватит консенсуса, чтобы стать уверенным лидером. Союзникам не следует от нее ждать многого в ближайшее время.
