В статье для XLSemanal Артуро Перес-Реверте пишет, что Европа уничтожается не туристами и иммиграцией, а туристами, которые меняют облик Европы.
В статье для XLSemanal Артуро Перес-Реверте пишет, что Возможно, я ошибаюсь; но думаю, что культурную Европу, ту древнюю, удивительную и интересную даму, которая в своей 3000-летней памяти держит разных личностей – от Гомера, Платона, Сократа, Виргилия вплоть до нынешних, не говоря уже о Шекспире, Леонардо, Сервантеса, Веласкеса, Монтеня, Вольтера, Ван Гога и остальные, – убьет не исламский терроризм, иммиграция или мультикультурность; и даже не банда полуграмотных политиков, которая в Брюсселе издает законы и напивается с намерением – можно сказать умышленным – уравнять все в посредственности и уничтожить интеллект там, где он до сих пор может сиять.
По моему мнению, Европу, которая когда-то была интеллектуальным маяком и моральным образцом для мира, уничтожает массовый туризм: бесконтрольное, непрерывное нашествие толп, среди которых есть вы и я, – что бродят, опустошая все на своем пути. Превращая окружение там, где оседают, как тьма-тьмущая саранчи, на совершенно отличное от того, что было, видоизменив его по своим – нашим – образу или подобию.
Выжить не может ничто, ибо это невозможно при десяти или двадцати тысячах туристов, что их неожиданно в течение одних только выходных дешевые круизы или путешествия – low cost звучит лучше – извергают на такие города как Рим, Париж, Мадрид или Барселона. Речь не идет исключительно про масс эффект, который делает эти города непроходимыми, затрудняет доступ к музеям и интересным местам, приводит к упадку окружающую местность, загрязняет и пропитывает ее. Речь идет также – и прежде всего – о том, как эти места понемногу теряют (и кое-где на удивление быстро) черты, что делали их особенными, приспосабливая – какое облегчение – к новой ситуации.
Магазины, существовали издавна, рестораны, магазины, торговые дома, заведения, которые десятилетиями или веками придавали местной своеобразия, исчезают или приспосабливаются к новых посетителей. Естественно, предлагая то, чего этот новый клиент требует или требуем: сувенирных лавок, обезличенных баров и ресторанов, заведений быстрой еды и особенно одежды, много одежды. От Альхесіраса до Стамбула, от Палермо до Осло из каждых двух магазинов, которые закрываются и вновь открываются, одна это делает как магазин, где продают одежду. Или мобильные телефоны, чтобы все мы могли идти, прислонив палец к экрану, и даже благодаря нему узнавать, что находится вокруг нас, без той старой глупой нужды смотреть на это. Прогуливаясь местами, истории которых мы не знаем, фотографируясь перед памятниками и картинами, которые нам до одного места, но которые указаны как обязательная остановка. Трофей, добытый на сафари.
Я думаю об этом в Лиссабоне, сидя на террасе кондитерской «Швейцария», пока убеждаюсь, во что мы превратили еще и этот прелестный город, еще недавно изысканный и спокойный. Туристические операторы теперь набросились на Португалию, и все заполненное людьми в шортах, которые блокируют улицы, идя за гидами-полиглотами, что поднимают кверху цветные флажки и зонтики. Конечно, это приносит деньги. Кто бы мог этому противиться, поэтому весь Лиссабон находится в фазе приспособления к новым временам и новым людям. Нет свободного такси, ни столика в кафе. Старушки, которым нужно подняться в Байрру-Алту (“Высокий квартал”), уже не могут воспользоваться подъемником Санта-Хуста, ибо огромные хвосты туристов ждут своей очереди, чтобы подняться по ним и сделать себе фото. Перед кафе A Brasileira («Бразильянка») десятки чужеземцев, которые не знают и не хотят знать, кто такой Пессоа, фоткаются рядом с памятником писателю, который за такое приставание получил бы по самые помидоры. А квартал Алфама, где раньше ночью тебя могли обобрать до нитки и где ты мог гулять в темноте лишь набравшись смелости, теперь переполнен локалями, в которых исполняют фаду, с англичанами и немцами, которые спрашивают, где они могут съесть типичную португальскую паэлью.
Таким является ныне Лиссабон. В старой «Швейцарии», где я пытаюсь спокойно читать, особенно скандальная и дикая группа англосаксов пьет алкоголь, кричит, поет и издевается над официантом-ветераном в белом жакете. Сытый по горло этими животными, опечаленный судьбой старого и благородного города, я приподнимаюсь и сажусь за столик, который остался свободным, на противоположном конце террасы. Вскоре подходит официант и приносит мне мой напиток. Поэтому я смотрю на тех скандальных сукиных сынов и говорю официанту: «Я вынужден был перейти за столик где-нибудь подальше». И официант печальным и элегантным жестом старого лиссабонца пожимает плечами, меланхолично улыбается и отвечает: «Уже нет столиков, которые стояли достаточно далеко».
